Сибирские огни, 1957, № 6

но, взглянув на Шуру и Марфу, он снова, со вздохом застегнул китель. Все долго молчали. Неуспокоев курил с подчеркнутым спокойствием, медленно пуская красивые колечки. Марфа шепталась с Квашниной. Долгое молчанье прервал Егор Парменович. Сидим вот, хнычем, виновников ищем, а наши тракторы жмут сейчас на всю железку. Тридцать шесть дизелей лупят через ночь при полном освещении. Вот где красота, вот где сила! Они не сядут, как мы, на мель! — Он выпрямился в кресле, сел прямой и строгий. — Ну-с, а что дальше будем делать? Слушаю вас, товарищи. Утром опять искать будем, — не поднимая глаз, сказал Сады­ ков, — переправу. -— А мое мнение, пока не поздно, повернуть обратно! — твердо ска­ зал Неуспокоев и значительно поджал губы. — Мы уже предлагали это Курману Газизовичу, — поморщился, как от нового приступа зубной боли, Грушин. — И я, и Бармаш, и Мефо­ дин. И еще многие шоферы-дальнерейсники в таком же смысле высказа­ лись. Курман Газизыч не согласился с нами. Садыков смотрел на них тяжелыми, утомленными глазами, и бы­ ла в них виноватость. — Обратно? -— гневно задышал Корчаков, раздувая усы. — Не бы­ ло у меня такого, чтобы отступать! Он потянул к себе карту, почесал пальцем висок и выругался ше­ потом: — Вот ведь он, вот он, Жангабыл! Рукой подать! Часа четыре ходу, всего и разговора! А если обратно — до Уялы придется отступать. Кило­ метров полтораста назад! Потом влево повернем, на север, вот этой до­ рогой... — Она вдвое длиннее той, которой мы шли, — сказал Грушин. Он незаметно подошел к столику и стоял за спиной директора, тоже глядя на карту. — А это еще лишних сотня километров. Директор отодвинул от себя карту так, что она смялась. — Трактористы сегодня придут в Жангабыл. Может быть, пришли уже. А лопать нечего. Хоть лапу соси! Все продукты у меня! И кухни у ме­ ня, и повара у меня! Все у меня! — закричал он почету-то на Неуспокоева. Прораб со скучающим лицом, тихонько насвистывая, холил ногти напиль­ ничком, взятым из несессера. Егор Парменович хотел что-то добавить, но в дверь постучали. — Да, можно! — сердито крикнул он. Дверь не открывалась. Грушин открыл дверь и, удивленный, отступил. В свете, падавшем из автобуса, Шура, сидевшая ближе всех к двери, увидела двух всадников на маленьких, шершавых лошаденках. Один ни­ зенький, в черной широкополой «горьковской» шляпе, в городском зимнем пальто и в солдатских кирзовых сапогах; другой — высокий и тощий, как Дон-Кихот, в теплом, длиннорукавном, туго подпоясанном чапане и в ост­ роверхой, подбитой мехом шапке с большими ушами и таким же язы­ ком сзади, спускавшимся на спину. Такую шапку Шура видела только в учебнике истории, на хане Кубилае. — Кто здесь начальник? — спросил низенький. Можно его ви­ деть? — Директора совхоза? Входите, — ответил Грушин. Низенький всадник ловко спрыгнул с седла и поднялся в автобус. Это был стройный, как юноша, старик с сухоньким, желтым лицом, седой бородкой хвостиком, седыми же волосами, но черными, широкими и толс­ тыми, как гусеницы, бровями. Пристальные глаза глубоко запали в орби­ ты, обведенные коричневыми тенями. «Сердце», — подумала Квашнина и решила, что ночной посетитель приехал в колонну к врачу, за медицин­