Сибирские огни, 1957, № 6

бортом корабля. И как от форштевня корабля, от буфера машины отле­ тали в обе стороны водяные буруны. Машину тряхнуло и накренило. Ее вышвырнуло из колеи, и какие-то- секунды она летела на колесах только одного борта. А через минуту снова скользкий выверт колес сжал сердце ожиданием беды. Лицо Мефо- дина стало злым и упрямым. Сквозь дождевые водопады, сквозь залитое смотровое окно он плохо видел дорогу и впереди идущую машину. Была немалая опасность врезаться ей в корму, зазевайся чуть Мефодин. Н о едва Борис подумал об этом, колонна сбавила скорость. А через десяток минут^стоп-сигналы замигали остановку. Колонна признала себя побеж­ денной. Машины съехали с дороги в степь, чтобы их не засосало грязью» и остановились. Ливень продолжался без малого три часа, и все это время колонна стояла. Мефодин сразу же начал примащивать на штурвал снятую тело­ грейку. Похлопав по ней, как по подушке, он сказал: Кто как хочет, а я поработаю над собой минуток сто двадцать. И вдруг сказал хорошим, смеющимся голосом: - Нашего Садыка вспомнил, Непонятный он все-таки человек. — Почему непонятный? А вот слушайте!.. На последнем перед походом собрании он, дья ­ вол, вдруг поманил меня пальцем и спрашивает: «А скажи, Мефодин, во время рейса в кабине спать будешь?». У меня и штаны затряслись! Опять, думаю «Смотри, Мефодин!». Он ведь с меня глаз не спускает, только и слышу от него: «Смотри, Мефодин, да смотри, Мефодин!». Я, конечно,, бодро отвечаю: «Ни в коем случае!». А он засмеялся: «Ну и жаман твое дело! Не в рейсе, ясное дело, а на стоянке умеешь в кабинке спать? В сте­ пи кабинка твой дом будет. Не умеешь — научу. Есть два способа. Мож­ но спать сидя, а голову на баранку, а можно лежа поперек кабинки, а ноги за борт, в окно. Запоминай!..» Видали такое дело? — засмеялся шофер. — А скажите, товарищ Мефодин, не обижайтесь на мой вопрос* почему Садыков допекает вас этим—смотри, да смотри? Какая причина? Мефодин медленно отвел глаза: — Причина есть, а рассказывать не буду. Тоже не обижайтесь. Заснул он сразу, едва опустил голову на баранку, по-дегски под­ жав ноги и выпятив во сне губы. Ливень перешел в нудный, затяжной дождь. Когда колонна трону­ лась, на степь спустились сумерки, а затем как-то сразу надвинулась ночь. Машины еле-еле ползли, наматывая на колеса пуды грязи. Прокла­ дывая зажженными фарами светлый коридор, они шли ощупью. Следя напряженно нацеленными, словно вынесенными вперед, глазами за клочком дороги, танцующим в свете фар, Мефодин ругался: — Плывет дорога! Достанется моей красавице! Как придем в Жан- габыл, обязательно перетяжку сделаю. Подтяну ей нервы, как говорится. Горный хребет на юге, словно нарисованный тушью на темном не­ бе, подступил к дороге совсем близко. В одном месте от него отошла и встала у самой дороги невысокая сопка. На вершине ее, как малень­ кий маячок, горел теплый домашний свет. «Это в уютной комнате горит над столом лампа, — подумал Борис. — Видят ли оттуда наши огни?». Машины подошли к сопке вплотную, и фары осветили на ее склоне не­ большое белое здание, а перед ним троих людей — двух мужчин и жен­ щину. Они приветственно махали руками, и колонна ответила им салю­ том гудков. Потом неожиданно выскочили из темноты на свет захлестан­ ные дождем, нахохлившиеся мазанки какого-то аула. Фары выхватили из тьмы человека, ослепленно закрывшего глаза. — Какой аул? — крикнул Борис.