Сибирские огни, 1957, № 6

Шура быстро поднялась в автобус и зажгла полный свет. Он лег д а ­ леко во все стороны, и виден стал Неуспокоев, подходивший медленной, задумчивой походкой князя из «Русалки». Он, видимо, не ожидал встре­ тить здесь директора и завгара, но, не показав вида, помахал Шуре рукой: — Привет русалке! А почему русалка принимала гостей без света? Не. рекомендую близко подпускать к себе в темноте двух этих старых многоопытных донжуанов! — Поганый у вас язык, Николай Владимирович! — сердито засме­ ялась Шура. — Я в темноте на степь смотрела. Все обернулись и тоже посмотрели на степь. Шура раньше видела степь только на городских окраинах, в виде безобразных и унылых пустырей, захламленных шлаком, шахтной поро­ дой и битым кирпичом. А сегодня она увидела настоящую степь, бродив­ шую весенними соками стихию. Сейчас ночь скрала горизонты, и степь была, как дно огромнрй, непостижимых размеров бездны. Но бездна эта светилась на всем видимом пространстве неясным, голубоватым, стелю­ щимся светом. Это было всего лишь отражение крупных, чистых звезд в озерках, бесчисленных лужах и на влажной земле, но хотелось думать, что светятся сами степные недра. Так было таинственней, необычайней, и эта таинственность была чем-то сродни новым и еще неясным, как этот свет, чувствам, овладевшим душой Шуры. Вернее, это было предчувст­ вие чего-то большого, глубокого, важного, что захватит всю силу ее ума и сердца, всю силу молодости, цветущую в человеке только раз. Долгое молчанье прервал Неуспокоев: — Ну, Александра Карповна, насмотрелись на степь? Какою она вам показалась? Шура в нерешительности прижалась щекой к плечу: — Расскажу — никто не поймет. И самой не все ясно. Нет, правда, никогда еще я не испытывала такого чувства. —- Это чистейшая лирика. И самой неясно, и никто не поймет, - снисходительно и насмешливо сказал Неуспокоев. •— А здесь нужна- су­ ровая проза. Эпос и патетика! Степь именно патетическая! Волнует, зо^ вет делать огромные дела! Маленькие как-то не вписываются в ее мас­ штабы. —- А нам с вами придется на первых порах маленькими делами з а ­ ниматься, — сказал Корчаков. — Мне, например, в первую очередь надо людей накормить, значит, вам придется печку для кухни сложить. И не для одной. А потом попрошу скомбинировать из бочек, фанеры и ящи­ ков с продовольствием столовую и контору. Палаток у нас мало. А еще простые навесы для муки, крупы и соли. — Сделаем и печку, и навесы, и столовку с конторой, и сделаем на отлично! — горячо перебил его Неуспокоев. — А потом дома выстроим, мастерские, больницу, клуб, магазины. Я ничего не забыл? —' Вот ладно сказал. Это хорошо, это давай нам сюда! — довольно покивал головой Садыков. — Погодите, товарищ Садыков! Но и это будет только нулевой цикл наших работ, как говорим мы, строители. И первая прикидка сил, как спортсмены говорят. Через два-три года хлеб, мясо, масло, шерсть, яйца будут отправляться отсюда на тяжеловесных поездах. И к черту кустар­ ничество, крохоборство! Всю целину надо увязать в единый комплекс. По степи вдоль и поперек накатаем и проложим дороги, размерим ее телеграфными столбами и мачтами электропередач. А потом такое здесь сотворим!.. Элеваторы, какие и не снились Дакотам и Аргентинам! Мя оохладобойни и мясокомбинаты, каких и не видывали в Чикаго и Брази­ лии! И десятки новых городов. Каждая совхозная центральная усадьба