Сибирские огни, 1957, № 6

— Будет тебе дурачка-то валять! И так на него похож, — обиделась жена на слова о «бабах». — Постыдился бы детей, такие слова говорить! — Во-во, видишь? — захохотал Ипат, указывая на жену. — Побоя­ лась меня одного пустить и потащилась за мной. А тебя никто и не звал, — посмотрел он на дочь. — Оставалась бы в колхозе. — И дура, что не осталась! — запальчиво ответила Антонина. — Жила, как человек. Работа чистая, спокойная. Самые модные дамские .прически освоила: и «лошадиный хвост», и «юность мира». Кругом куль­ тура. На пианине хотела учиться, Бальзака начала читать... — Разумница ты моя! — умилилась мать. — Вы себе как хотите с вашей целиной, а я сама по себе! Сама се­ бе буду жизнь строить! Я свою жизнь, может, как на ладоньке видела и ломать ее не буду, не позволю! — Она протягивала руки ладонями вверх, а белые, тонкие, с ярким маникюром пальцы, сжимаясь, когтили кого-то. Виктор, шевеливший костер палкой, не заметил, как она загоре­ лась. Он бросил палку и возмущенно крикнул: — Что это за чин такой — «сама по себе»? На ладошке, вишь, ее жизнь умещалась. Велика ли такая жизнь? Куриного ты полета, Тонька, •смотрю я. — Витька, бесстыжие твои глаза, перестань! — закричала мать. — Вечно он Тоне нервы треплет, озорник! — У тебя, Виктор, явный перехлест, а это политически неверно, — 'солидно вмешался в спор Воронков. ■— Заверяю вас, Тоня, что вы будете в совхозе и Бальзака читать и, в общей сложности, по своей специально­ сти работать. Перманент, маникюр и прочее такое. Но на первых порах придется поработать и на других участках нашего целинного фронта. — Уши вы прожужжали своим целинным фронтом! — отмахнулась Тоня и начала нервно заправлять под платок высокий зачес волос надо лбом. А Ипат, -казалось, не слышал семейной перепалки. Заложив ладони гпод мышки, он пристально смотрел в костер, где со звоном рассыпалась да угольки головешка. Подняв голову, он поискал глазами Воронкова: — Слышь, товарищ Воронков, человек ты политически развитой. 'Скажи ты мне, как, по-твоему, можно добиться, ну, само собой, при нау- :ке и технике, чтобы хлеба и вообще продуктов было сколько хочешь? Все ipaBHo как воздуху? Всем едокам вдоволь и еще остается? Как, по-твоему? — По-моему... — начал было Илья и смущенно смолк. Но на него 'Смотрели пристально, ожидающе и Ипат, и Виктор, и даже Евдокия. — По-моему, — опять начал он и решительно, гордо вскинул Голову, а высокий тенорок его зазвенел, — это от нас зависит! Я считаю, что это только от нас зависит! — Вот! Слышите? — улыбнулся Ипат широко и облегченно. — А ведь это что? Ведь это называется коммунизм! — Изобилие — это материальный базис, формула перехода, — раз­ дельно сказал Воронков тоном учителя, поправляющего ученика. — Пускай формула! — радостно согласился Ипат. — И тогда мы, как твой папуас, встанем и крикнем до трех раз на всю планету: «Кто голодный на земле, иди к нам кушать!» О всей планете надо думать, а то как же иначе? — Господи, необразованность какая! — зло, по-кошачьи фыркнула Тоня. — Молчи уж... пенюар! — бросил Виктор, взглянув на сестру испод­ лобья. Над степью встала низкая багровая луна, и все — земля, колонна, стоявшая на дороге, далекие сопки и, казалось, даже воздух стало ро­ зовым. Людей у костра обступила степь, необыкновенная ее тишина.