Сибирские огни, 1957, № 6

мо, цыган, поэтому теперь, когда тракт заглох и затравенел, а в бывших амбарах волчьи свадьбы оставляли клоки шерсти и помет, сохранилось за полуразвалившимися постройками название — Цыганский двор. И вот снова ожил старый постоялый двор, зашумел людскими голо­ сами, смехом, песнями. Первое, что увидел Борис, войдя на Цыганский двор, было — автолавка. Будка ее была обклеена неожиданными пла­ катами: «Пейте советское шампанское!» При свете карбидового фонаря бойкая продавщица ловко орудовала длинным ножом и щебетала: — Стимулируем вас, дорогие товарищи целинники, рулетом и язы­ ковой колбасой! Подходите, не стесняйтесь, на всех хватит! — Заманивают. Обходным, как сказать, маневром берут, — подмиг­ нул стоявший здесь же Шполянский водителю с лицом в крупных и час­ тых, точно наклеванных курицей рябинах. Тот, укладывая в полу тужур­ ки толстые куски рулета, горько вздыхал: — Эх, и богатая же закуска пропадает! — А мабудь, и не пропадет! — скользко бросил Шполянский. — Ну-у? — жадно посмотрел на него шофер. — Д а ведь дед Корча­ ков сухой закон объявил. Грозился: сто раз подумайте сто граммов выпить. Увидев Шполянского, Борис невольно начал искать и Мефодина. Ну, конечно, и он здесь, стоит рядом со Шполянским, щурится от яркого света фонаря и хохочет: — Сухой закон по-американски — прогибишен! А по-русски — по- гибишен! Он удало трясет кудрями. Они веются у него сейчас как-то особенно пышно, празднично, а на лице его такая радость, такая доброта, будто он всему белому свету хочет сделать что-нибудь приятное. — Чтой-то ты, ВаськП, сегодня такой веселый? •— заулыбался и ря­ бой шофер. — Сто тысяч, что ли, выиграл? — Выиграл! И не сто, а больше! Нет, ты скажи, почему я в тебя т а ­ кой влюбленный? Они, хохоча, отошли от лавки. В дальнем конце двора, в большом здании с развалившиеся крыль­ цом, и с остатками тесовой крыши, в бывшем трактире, светились пустые оконные проемы и слышались голоса. Борис подошел и заглянул. Прямо на полу, кто сидя, кто полулежа, кто на корточках, расположились своей компанией водители. Здесь тоже горел большой карбидный фонарь, и от его едкого света на стены и потолок легли угольно-черные тени. Водители закусывали и разговаривали сразу в несколько голосов: — Доберемся за двое суток до Жангабыла? — Раз надо, то какой разговор? — И дальше такая же дорога будет? Не хуже? — спросил водитель з черном ленинградском полушубке. • • — Это кто за дорогу беспокоится? —- Паша Полупанов. • — Ушла в пятки ленинградская душа? Будет и хуже, и очень даже хуже. И поползаешь, и поплаваешь, и под машиной полежишь! _ Не пугай! Ленинградцы — народ отчаянный. У нас Чкалов под^ Троицким мостом пролетел и вокруг Исаакия виражи загиоал. — Ты Чкалова в земляки не записывай. Он не ленинградский, а чкаловский. А виражи тебе и тут придется загибать. Еще какие! В трактир шумно вошла новая группа водителей. Среди них были Ме­ фодин, Шполянский и рябой водитель. Борис: вошел вслед за ними. Мефодин и токарь сели в сторонке. Шполянский расстелил на полу свою телогрейку и выложил на нее колбасу, хлеб, яйца. Облупливая яй­ цо, он вздохнул: