Сибирские огни, 1957, № 6

после того, как они обнаруживают, что один из казненных оказался живым. Крестьяне «всем миром» заживо его за­ копали да еще деловито потоптались на могиле: — Надо, ребятушки, утаптывать, утаптывать, он скорее так кончится, без мучениев. Мог ли этот мужик уже завтра и так­ же «всем миром» сознательно выступить на борьбу с белогвардейщиной? Нет, в первый момент им владело лишь чувство отчаяния и мести. %?• Бахметьев в рассказе «На пьтбяу» также правильно отметил именно этот побудительный мотив первых выступле­ ний алтайских партизан. Защищать де­ ревню Волокуши, «закатить кольчуков- цам» крестьяне твердо решили потому, что соседние деревни — Афанасьево, Ползуново, Кедровку — уже сожгли и в тайгу к партизану Гирякову, который «оборужился» и «пять полков постро­ ил», «всем миром снялись» «на бой дол­ гий и упорный» оттого, что не было у них другого выхода. «— Граждане!.. Наше решение: по­ даться в тайгу... — Еще чего!.. — Не пойдем!.. — Все одно, сгибать!.. Аким багровеет в лице. Бабы!..— хлестко взывает он .— Кто в Ключах подбил мужиков остать­ ся? Женский пол! А что с Ключами ис- делалось, а? Площадь затихла. — Говори! — кинул Аким Шестопа- лову, отступая. Товарищи! — поднял Шестопалов голос.— Добро — дело нажитое... Будем живы — наживем втрое... Так ли го­ ворю? — Верно, чего там! — ухнуло в тол­ пе». Стремление отстоять Волокуши с ору­ жием в руках — месть за сожженные деревни. Уход в тайгу к партизанам — необходимая самозащита. Налицо боль­ шой эмоциональный порыв, а не осозна­ ние своих классовых интересов. И в ро­ мане В. Зазубрина не раз подчеркивает-., ся мысль, что сибирские крестьяне друж­ но взялись за оружие под непосредствен­ ным воздействием бессмысленных и чу­ довищных зверств колчаковцев. Даже выражено это у писателя как поток ни­ чем не сдерживаемых гневных чувств: «Бела власть! Бела власть! Грабеж! Убийство! Хуже старого режима! Где жить будем? Жить как? Уничтожить! Уничтожить гадов! Шомполами порют. Вешают! Уничтожить всех до одного! Пощады никому не давать! Уничтожить! Уничтожить! Все пойдем!». В. И. Ленин писал в своей знамени­ той работе «Что делать?»: «Стихийный элемент» представляет из себя, в сущ­ ности, не что иное, как зачаточную фор­ му сознательности. И примитивные бун­ ты выражали уже собой некоторое про­ буждение сознательности: рабочие теря­ ли исконную веру в незыблемость давя­ щих их порядков, начинали... не скажу понимать, а чувствовать необходимость коллективного отпора, и решительно по­ рывали с рабской покорностью перед на­ чальством. Но это было все же гораздо более проявлением отчаяния и мести, чем борьбой».’ Ленинское положение имеет прямое отношение к характеристике крестьян­ ства в начальный период гражданской воины в Сибири. Чтобы влиться в русло- большой социальной борьбы, оно должно- было испытать на себе могучее воздей­ ствие рабочего класса, его передового отряда — большевистской партии. Художник, который стремится напи­ сать правду о гражданской войне в Си­ бири, не может обойти или замолчать колоссальную роль большевистской пар­ тии в ходе гражданской войны, в ходе революции. Когда В. Зазубрин или Вл. Бахметьев, Вс. Иванов или Ис. Гольдберг рисуют стихийно взорвавшееся возмущение си­ бирских крестьян против кровавой аван­ тюры Колчака — это правда. Когда Вс. Иванов, или В. Зазубрин, или Л. Сей- фуллина показывают, что восставшие крестьяне в ходе борьбы под влиянием ленинских идей о земле, о мире, о сво­ боде и коммуне начинают ориентиро­ ваться на Советы, на большевиков,— это тоже правда. Неправда начинается с то­ го момента, когда писатель начинает в своем произведении любоваться парти­ занщиной, когда он не видит неопровер­ жимого факта громадной исторической важности — следование сибирских кре­ стьян за большевистской партией. Противоречие в творческой практике Вс. Иванова, например, заключается в том, что он, правильно рисуя в «Парти­ занах» стихийно возникшее восстание сибирских крестьян, правильно показы­ вая в «Бронепоезде 14-69» и в тех же «Партизанах» ориентацию крестьян на Советы, на большевиков, на Ленина, в повести «Цветные ветра» поэтизирует мужицкую «дикую волю», олицетворен­ ную в образе крестьянского вожака Ка- листрата Смолина. Смолин энергично- воюет против колчаковцев, но не пере­ стает терзаться: зачем он это делает? Он так и говорит: «Пришло время — надо- убивать пошто-то, а пошто — не знаю». И большевик Никитин, из повести, тоже не знает: «Кто-то убил, кого-то надо убить. Убьем!». Авторское обобщение и сцены диких побоищ лишь подчеркива­ ют бессилие, немощь руководителей кре­ стьянского восстания. Но это уже было- отступлением писателя от той правды,. 1 В. И. Ленин. «Что делать?» Собр. соч., г. 5, стр. 347. (Подчеркнуто автором — Н. Я.).