Сибирские огни, 1957, № 6

стовке и был избит казачьей плеткой. Помню, бастовали мы часто: треббвали, чтобы зарплату повысили, против гру­ бости администрации бастовали, за то, чтобы в шахту спускали по стволу. Иног­ да мы побеждали, а чаще брала верх хозяйская сила — солдатский штык да казачья плеть ей помогали. Тяжелое, страшное было время, что и говорить. У нас на копях стали появляться но­ вые люди. Они говорили о борьбе с уг­ нетателями, о партиях, о программах. Я прислушивался, интересовался всем, чувствовал: совершается в жизни что-то ■важное, большое и надо определить в нем свое место, найти свою дорогу. На копях у нас бывали эсеры. Они говорили: «В борьбе обретешь ты право -свое». Лозунг этот звонкий, кое-кого и обманывал, привлекал. Но вот появились на шахте больше­ вики. Их лозунг — «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Этот лозунг ра- •бочей партии и был понятен нам. За большевиками шли, потому что с ними была наша рабочая правда. Когда совершилась февральская ре­ волюция, я принимал участие в создании первых Советов. А в июне семнадцатого года меня послали в Петроград на Пер­ вый Всероссийский съезд Советов. ...Рассказать об этом подробнее? Добро! Я помню, что в зале сидела каж­ дая партия отдельно, выступления были жаркие, споры в перерывы заседаний доходили, как говорится, чуть ли не до кулаков. Помню, что в своей речи мень­ шевик Церетели высказал сомнение, что сейчас едва ли найдется такая партия, которая могла бы взять власть в свои руки. А Владимир Ильич в ответ на это сказал свои знаменитые слова: — Есть такая партия! Потом Ленин вышел на трибуну и произнес речь, и говорил про рабочих, что они должны сплотиться и взять власть в свои руки. Нет, я не говорил с Лениным, но ви­ дел его много раз. Ленин — очень про­ стой человек, и в то же время необык­ новенный. Меня что удивляло в нем: уж очень он энергичный, беспокойный. Даже когда молча слушает, и то весь в движении, в работе. Вернулся я домой, а у нас в Суджен- ке бурлит все. Эсеры, меньшевики му­ тят воду, тащат на свою сторону рабо­ чий народ, заражают его гнилыми идея- •ми. Надо было с ними воевать. Выступали мы на митингах с речами, громили эсеров, и рабочие стали к нам идти, верить нам. Советы становились большевистскими, настоящими рабочи­ ми. Было постановлено создать Красную гвардию. И хорошо сделали. Ведь недол­ го после Октябрьской революции удер­ жалась Советская власть в Сибири — пришел Колчак-диктатор и интервенты. Тут-то и начали действовать наши крас­ ногвардейские и партизанские отряды. А я сам весной 1918 года попал в тюрьму — поймали-таки меня беляки. Просидел в одиночной камере год и три месяца. Сидел без суда и следствия меж­ ду жизнью и смертью. Но мне все же удалось убежать из вагона, когда меня вместе с другими арестованными везли в другой город. Вырвавшись на волю, я опять окунулся в борьбу. Вывал с раз­ ными заданиями в Новониколаевске, - Томске, Красноярске, потом уехал в Никольск-Уссурийск под чужой, конеч­ но, фамилией. Здесь вот и произошел интересный случай... Максим Власович замолчал, ненадол­ го задумался. — На станции в Никольск-Уссурий- ске стоял в то время белогвардейский бронепоезд. Это по тому времени могу­ чая сила. Командование нашего отряда решило этот бронепоезд взять. Об от­ крытом нападении не могло быть и речи: сил у партизан на такое дело не было. Тогда послали меня связаться с солда­ тами, прощупать, какое у них настрое­ ние. Ну, что ж, оделся я крестьянином, в шубу, пимы, иду на станцию. Самому, конечно, страшновато: кто его знает, что тебя ждет. Говорю, что я, дескать, бра­ та хочу увидеть, на бронепоезде он слу­ жит, много лет не встречались. Разжа­ лобил одного унтер-офицера из охраны. Разговорились, а тут и другие солдаты подошли. Курим. Осторожно про поли­ тику начал — чувствую, слушают вни­ мательно, ловят каждое слово. Ободря­ юсь, говорю посмелее, — без риска ни­ какого дела не бывает. Трое из солдат отводят меня в сторону, смотрят на ме­ ня внимательно. Пропал, думаю, через полчаса буду в петле. Один из трех говорит: — Ну, довольно в прятки играть. Ты большевик? Признаюсь открыто: — Большевик. — Выкладывай, какое дело у тебя. Смотрят на меня по-хорошему, вижу, ребята добрые, надежные. Отлегло у меня. Обсказал я все. Выслушали внима­ тельно, сказали, что сами об этом дума­ ли и теперь рады. Обещали поговорить с солдатами, все подготовить. Через не­ делю бронепоезд был уже наш. На нем я и провоевал весь 1920 год, били Семе­ нова, громили колчаковцев. Из нашего бронепоезда сделали два, и мы на них брали Владивосток. ...Когда кончилась гражданская война, я вернулся домой в Анжеро-Судженск, в мастерские. И там пост.упил^на свою прежнюю работу по слесарной части. Стал учиться, кончил несколько кур­ сов. Последнее время' был диспетчером. Сейчас на пенсии, занимаюсь, как види­ те, садоводством. Наезжают дети. Три дочери у меня, все они кончили инсти­ туты. Сын Петр, участник Отечествен­