Сибирские огни, 1957, № 6

степь. Она вскинулась ему навстречу и остановилась на половине неба. И на океанном ее просторе было так широко, так вольно, таким веселым и легким чувством наполняла душу ее необъятность, что хотелось запеть, или говорить стихами, или смеяться. А рассвет прибывал и разливался, как морской прилив. Из-за тем­ ной громады земного шара поднимался только что родившийся весенний день. И туда, в будущий день, уходила широкая, прямая степная дорога. К Борису подошел и встал рядом Егор Парменович. — Видите? Наша дорога, — сказал он негромко и, помолчав, вздох­ нул. Борис знал, что это вздох о человеке, только что умершем, доблест­ но пробивавшемся к этой дороге А Борис с печалью и благодарностью вспомнил Темировы слова: «Мне понятно счастье трудных дорог». Солнце коснулось гребнем своим края земли, и над степью всплыла тонкая золотистая пыль. Затем ударил первый узкий, ослепительный луч, и степь осветилась вся разом, будто ликующе вскрикнула. Солнечный луч прикоснулся и к душе Ббриса, и поникли, отступи­ ли ночные тоска и боль, а нарастало бурными, горячими толчками нестер­ пимое желание рассказать людям о прошедших днях, всего о трех днях второй целинной весны. Луч родившегося дня, осветивший людям вер­ ную дорогу, осветил и для него то, что до сих пор было в темноте: чело­ веческий ум, силу, самоотверженность, дружбу, теплоту сердца — все самое прекрасное в мире, чем были наполнены прошедшие три дня. Ему захотелось побыть одному, он повернулся, чтобы уйти, но уйти не смог. Сзади стояли неслышно подошедшие целинники, молодежь: Вик­ тор Крохалев, Джумаш, ремесленник с мраморным румянцем, ленинград­ цы, «живчик», простуженно кашлявший парень, «шагающий экскаватор» Юрка, выдвинувший перед собой Галю. Стояла здесь и Шура с посвет­ левшим лицом, и Воронков с Тоней, а в стороне от них Марфа. И отдель­ но ото всех стоял Мефодин в телогрейке, изорванной колесами машин, в «бобочке», такой мятой и со сломанным козырьком, словно ее топтали ■сотни ног. Лицо Василия было грустным и обиженным, но глаза по-шо­ ферски щурились на широкую дорогу, летевшую вдаль, к целинным чи­ стым землям. И еще много ребят и девчат, имен которых Борис не знал, стояло тут. Задумчивы и строги были юные лица. Они знали, куда приведет их эта дорога. Упорный, знойный, помрачающий ум труд ждет их впереди. Они будут по двадцать часов в сутки пахагь и засевать целину, будут долбить в окаменевшей земле котлованы, ломать камень, будут делать любую работу, какую понадобится сделать. Это они знали, и, как перед атакой, замирали их сердца. Но они пойдут в эту атаку, потому так стро­ ги и решительны их лица. И вспаханная и засеянная ими целина поднимет ниву такой мощи, чуть не в рост человека, такой густоты, что кинь фуражку — закачает­ ся, как на волнах, такой чистоты, будто гребнем причесанную, и бескрай­ него простора на все четыре стороны. Это будет их подвиг и всенародная слава их! Но это совсем другая повесть. Ц е ли н а— Караганда 1955— 1957 гг.