Сибирские огни, 1957, № 6

— Живо кто-нибудь за доктором! — обернувшись, тихо сказал Егор Парменович. Карабас, повизгивая и скуля, рвался к хозяину. Садыков отогнал собаку, сел на землю, и, приподняв Галима Нуржановича, прижал его к груди: — Что с вами, мугалим? Старый учитель беспомощно улыбался и надрывно дышал. Говорить не было сил. И раньше бывало с ним: вдруг тупо, горячо ударит в серд­ це, перехватит дыхание, и завертятся перед глазами, путая мысли, разно­ цветные круги. Но никогда еще старое сердце не получало такого беспощадного уда­ ра. Учитель упал здесь, в этих кустах, и застонал от ясного сознания, что пришел последний час его жизни на древней степной земле, застонал не голосом, а мыслью только, ибо голоса уже не было. Он лежал, не имея сил отвернуться от ветра, бившего в лицо крупным песком, и плакал без усилий, мук и содроганий, как плачут маленькие дети и люди с безгреш­ ным и чистым сердцем. Он плакал от счастья видеть рождение новой жизни в родных, уставших степях. И это было так радостно, что новая волна горячих счастливых слез всколыхнула его грудь и заставила за ­ трепетать угасавшее сердце. Почему же так печально смотрят на него эти дорогие ему люди"? Он виновато улыбнулся и прошептал: — Очки потерял... Суаринные очки... Память... У Бориса засаднило на душе. Он вспомнил привычку учителя часто снимать очки и разглядывать их на свет. Прибежала Квашнина, опустилась перед больным на колени, пощу­ пала пульс, отерла холодный, липкий пот с лица и начала слушать серд­ це. Оно колотилось о ребра, глухо всхлипывало, как бы плача, и замира­ ло. Это была зловещая картина близкой смерти. Но, поднимаясь с колен, Шура сказала спокойно и весело: — Пустяки! Мы вас в два счета на ноги поставим! — Халат ее успо­ коительно шуршал.— Товарищи, надо перенести Галима Нуржановича ко мне в санавтобус. — В больницу? — громко, испуганно спросил учитель.— Нет, нет! Не надо! Я не хочу! Ж арайд а1. Не будет больницы, мугалим! — успокоил его Са­ дыков. Я положу вас в открытую машину. Вы будете лежать, как бай, на двенадцати матрацах и будете смотреть на нашу степь Жаксы? Когда Галима Нуржановича клали на носилки, он нашел взглядом Корчакова и сказал неожиданно сильным голосом: —• Я буду просить перевода к вам, в совхоз. Поддержите? На цели­ не будет много молодежи. Ей надо учиться. Конечно, поддержим! — воскликнул Егор Парменович. — Это честь для нас, иметь такого учителя. Галим Нуржанович нашел силы приложить благодарно к груди ладонь. Носилки подняли и понесли. Рядом пошел Садыков. Сзади плел­ ся Карабас. Он не ребенок,— сказал директор,— он понимает, что жить ему осталось всего ничего. Поэтому и не сдается. Борис взволнованно полез в карман за платком, но вытащил измятый, скрутившийся в веревку галстук и долго с удивлением смотрел на него, пытаясь вспомнить, почему он в кармане и как по­ пал туда? Но так и не вспомнил. I 'Ладно (казахск.).