Сибирские огни, 1957, № 6

Неуспокоев вызывающе улыбнулся: — Я человек с особым мнением. — И молчите! — замахал на него директор руками.— Слушать не хочу! — А я, як услыхал слова товарища прораба, так, ей же богу, на две головы поумнел,— раздался гнусавый голос Шполянского.— Это есть такие слова, что аж-аж-аж! Их зараз надо на пленку записать и по радьо передать. Нехай люди слышат святую божью правду. Шо, не верно? — Слушай, ты ,.— схватил Шполянского за грудь Бармаш и, тиская в пальцах его телогрейку, сказал тяжело: — Ты лучше бы не лез людям на глаза. Терпенье лопнуть может! « Оттолкнув Шполянского, он обернулся к прорабу: — Слышал? Ты куда метил? А попал вон куда! — кивнул он на уходившего Шполянского. — С партбилетом, говоришь, не тю-тю?. Не смей на это замахивать­ ся. Слышишь, приятель? •—- начал Федор громоздить слова, как камен­ ные глыбы, и была в его словах каменная беспощадность; лицо его по­ темнело, налившись кровью. ■— Полвека на партию гавкают и меньшеви­ ки, и буржуазия, и гитлеры, и даллесы. Присоединяешься? Тоже хочешь перессорить нас с партией? Заранее говорю — не выйдет! Ничего из твое­ го поросячьего визга не выйдет! — Ты полегче, Федор, печенки ему не отбивай,— устало улыбнулся Егор Парменович,— Сейчас, видишь ли, у молодых в моде критический взгляд. И отлично! Им в этом доме жить, им новый мир достраивать и старых хоронить.— Голос директора налился гневом.— Но когда вместо критики оголтелое критиканство, лихаческий нигилизм, когда растлева­ ют души... — Извините, перебью! — изнемогая от вежливости, сказал Неуспо­ коев.— У меня всего лишь один вопрос. Вы снова загоняете нас в под-, полье? Да? Благодарю вас. Больше вопросов не имею.— С аффектирован­ ной учтивостью он приподнял за хвостик берет над головой. З а спиной Бориса кто-то горячо и часто задышал. Он обернулся. Это Шура протягивала к Неуспокоеву руку, словно хотела зажать ему рот, и вскрикнула со скрытой страстью: — Замолчите! Сейчас же замолчите!.. Как вы смеете?.. Лицо девушки мелко дрожало. И что блестело в ее глазах, отражая луну? Гнев?‘Слезы? Борис шагнул к ней, но не смог ничего сказать, за ­ дыхаясь от толчков сердца, бившегося чуть не в самом горле. А Егор Парменович смотрел на прораба без гнева или возмущения с грустным удивлением, и у Неуспокоева появилось странное ощущение, будто директор рассматривает его, поставив на ладонь. — Вы же молоды, вы очень молоды,— тихо промолвил Егор Парме­ нович. — Когда же вы научились оголяться вот так, до полного бесстыд­ ства? А теперь отойдите, не мешайте нам. У нас впереди трудное дело. И вот тогда все .закрутилось, завертелось, закричало, сорвалось с места, и сама ночь будто помчалась опрометью, торопясь сделать все, что нужно, до своего конца, до того, как наступит рассвет. А началось это со слов Грушина: — Давайте, товарищи, будем поспокойнее. Ну, не вышло у нас с горами, ну и что же, волосы рвать? Пробьемся в Жангабыл степью. З а ­ тягивайте ремни потуже и будем двигаться днем и ночью. Как нам орга­ низовать круглосуточное движение, вот о чем надо говорить. Товарищ Садыков, командуй поворот! решительно сказал Егор Парменович. • Но завгар не. двинулся. Он махнул рукой и отвернулся. А за Садыко- ва ответил из темноты не слишком смелый голос: