Сибирские огни, 1957, № 5

ее не радовали. Семен Данилыч было заартачился, назвав это место «Змеиной распадью» — здесь много водилось змей, каких-то странно ко­ ротеньких, серых, желтоглазых, по рассказам деда, самых наизлющих из всех, какие встречаются в тайге. Семен Данилыч хотел было откач­ нуться от внучки, назвав ее несмышленой бабенкой, но тут помог случай. Андрюшка случайно завалился в глубокий шурф по сухому руслу ключа, сверху замаскированный хвойником, как маскируют волчьи ямы. Агния взяла пробу с глубин шурфа и наткнулась на залегание золото­ носной жилы. Семен Данилыч только прищелкнул языком. Один за дру­ гим были открыты другие шурфы, около полсотни, уходящие к подножью хребта. Потом Агния обнаружила глубокую выемку — подкоп в самом хребте, где шел сплошной кварцевый камень. Теснина лежала между двумя хребтами. И странным казалось, что лес на одном из хребтов вблизи теснины обгорел — не уцелело ни одного хвойного дерева, а на другом и в самой теснине — вековые заросли хвой­ ника: тут и пихта, и ели по низине, и стройные красавицы сосны, и разла­ пистые кедры с отяжеленными ветвями, на которых зрели шишки, где пощелкивали своими отточенными зубами проворные пушистохвостые белки. — Хватит на сегодня, дедушка, — сказала Агния, распрямляя пле­ чи. Андрюшка стал собирать инструмент. ...Тайга засыпала. Далеко-далеко на бездонной синеве неба проби­ вался мерцающий свет тихих звезд. А вокруг — сонная благоухающая ти­ шина, насыщенная приторно-волглым запахом прели и резкими аромата­ ми хвойника, разомлевшего под лучами солнца. Высокие лиственницы и кедры не шумели верхушками, а шептали какую-то дивную июньскую сказку. Тихая и парная ночь. Серп луны висит над тайгою, Андрюшка (они с матерью привыкли спать на плоской крыше избушки) долго любуется звездным небом. Интересно, что. там дальше, за этими звездами, за сер­ пом луны, далеко-далеко?.. Мечтательные черные глаза мальчика ста­ раются пронзить бездонную высь. Ему нравится яркий звездный сгусток, похожий на утиное гнездо, и ковш Большой Медведицы. И особенно инте­ ресует Млечный путь — светло-серебряный звездный пояс. А сон уже подкрадывается к Андрюшке. Сон клонит его черную го­ ловку к подушке, закрывает глаза... Он такой липкий, — прямо, как мед, такой несказанно сладкий, этот таежный сон в глухомани! Андрюшка еще видит сквозь смеженные веки сизые отблески, то фиолетовые, то ли­ ловые, и луну, но не серпом, а круглую, огромную очень похожую на лы­ сую голову деда Акима. И ему кажется, что он куда-то медленно падает, — только (вот чудно-то), не вниз, а вверх... Выше и выше. И вот уже Ан­ дрюшка летит плавно, как птица, над тесниной, над обгорелым хребтом, летит все дальше, туда — к звездному поясу неба. Волосы его развева­ ются, и даже дух захватывает от такого стремительного полета. «Сгорю ли я?» — и он даже ощущает тепло звезд, он сбрасывает с себя одеяло, ему жарко. Опять раскидался, — бормочет дремлющая Агния и укрывает сына. А ночь дремотная, тихая, благоухающая ароматами медового иван- чая и хвойного леса. Серп луны скрылся за горизонтом тайги, звезды го рят все ярче и ярче. А вокруг темно-темно!.. Спит Агния. Спит Андрюшка. Агния, привыкла спать чутко, проснулась, прислушалась... Но кругом уже тихо, ни звука, ни шороха... Через некоторое время у Черепанова собрались разведчики. На сто