Сибирские огни, 1957, № 5

передав управление одной из девушек, наиболее способной и понятли­ вой, спрыгнула на землю. Василий шел к ней навстречу в новом коверкотовом костюме, в гал­ стуке, не похожий ни на кого из окружающих; тяжелый на ногу, с буры­ ми плитами загара на широкоскулом лице. Кудрявящиеся русые волосы липли толстыми прядями на его вспотевших висках, лбу. От всей его фи­ гуры веяло мощью.- Таким знала его Анисья. Ей особенно запомнился косящий глаз Василия, который он нарочито щурил. Василий жил и работал в Минюсе на зональной опытной станции, и они переписывались. Изредка приезжал он в Белую Елань. — Сима, вот где я тебя встретил, — проговорил он, называя ее, как называл всегда. Он схватил ее за черные, измазанные копотью и автолом руки, сжи­ мая их, потянул к себе. Она попыталась освободить руки, а он все силь­ нее сжимал их в своих широких ладонях. — Как же это тебя переквалифицировали из технорука леспромхоза в тракториста? — спросил он. — Ты не ждала меня? Я ведь дал теле­ грамму Авдотье Елизаровне. Я же не знал, что у тебя с матерью что-то- не ладится. — Ничего особенного, — промолвила она и улыбнулась. На щеках и на лбу у нее — масляные пятна, руки лоснятся от авто­ ла , спецовка загрязнена. На искусанных комарами голых ногах — бре­ зентовые тапочки. Труженица! Он и до того знал, что она труженица; но одно дело — знать, другое — видеть, чувствовать, осязать. Какие у нее впалые щеки! С зорьки на тракторе!.. Василию где-то в глубине души стало неудобно немного за свою покойную, сравнительно беззаботную жизнь селекционера. А сейчас ему дали трехмесячный отпуск для работы над диссертацией. Вдали показался дымок «ЧТЗ»; поле шло под уклон и самого трак ­ тора не было видно. Солнце скатилось в заполуденную грань, теплило землю, нежило. Над полем вились галки. — Я же к тебе — к тебе приехал! Понимаешь ты это? — говорил Василий. — Когда же ты скажешь: да? Совсем и окончательно? — Не надо! Не надо! Зачем? Мы же... товарищи. Просто — то­ варищи? А? Но ее глаза, ожидающе распахнутые, лучистые, впитывающие в се­ бя мгновенные оттенки выражения его лица, говорили о другом... Она и сама не могла сказать, чем заинтересовал ее уже давно этот крепкий, сдержанный парень с крупным лицом и вьющимися, как у де­ вушки, темно-русыми волосами. Еще с девчонческих лет в ее душе жил Демид , и она готова была ради него на любые опасности, и она, не з а ­ думываясь, спасла его от страшной несправедливости, и образ его не тускнел в воображении подрастающей Анисьи... Но ведь сам-то он ис­ чез и потом считался убитым. И любовь к нему становилась прекрас­ ным, ослепительно-чистым, но отвлеченным чувством, — «памятью серд­ ца». И вот из всех юношей, наперебой ухаживавших за ней, она неволь­ но выделила Василия, — он казался ей мечтательным, нежным, устрем­ ленным к какой-то большой цели. И она все чаще думала о нем. Потом стали говорить: «жених», хотя и не давала ему согласия. Неожиданно появился Демид, прежние переживания всколыхнулись до дна, — и оста­ лись прежними, такими же, как в его отсутствие... А тут еще мать с ее делами... И... Агния! Нет, это было другое, не такое, как ее чувство к Василию, то зату­ хавшее, то разгоравшееся вновь... Так ей казалось... И сейчас она была взволнована, вспоминала, как в письмах сообща­ л а Василию, что ждет его. Вот он приехал...