Сибирские огни, 1957, № 5

«Ноне, видно, собирается подпустить красного петуха на всю тайгу, :— соображал дорогою Филимон Прокопьевич. — И та, стерва, с готов­ ностью приняла подлюгу! За што же меня караешь, господи?» — Когда приедем на заимку? — поинтересовался Птаха. — Может, к вечеру. Погода-то, вишь, какая! — пробасил Филимон Прокопьевич. —- Ну, ты не очень-то спешишь. Дряхлость, что ли, одолевает? А го­ ворят, недавно женился да еще хорошую бабу взял? — Чтобы ей околеть! Была баба, да съела кошка ряба, один хвост остался. Все они потаскухи! Иван Птаха оглушительно захохотал, покачиваясь в седле. — Что, обкрутила тебя, а сама бегает к молодцам? Бывает. Я вот тоже засмотрелся в Кливленде на одну американку, жениться хотел, а потом, гляжу, она такие номера выкидывает, что не дай бог. Нет, думаю. Филимон Прокопьевич пожевывал губами, некоторое время что-то соображая. — Это как понимать — «Кливиленд»? Што такое? — насторожен­ но спросил он. — Не слышал Кливленда? Это, брат, город такой в Америке! Штат Колорадо. — Вон чего. Так ты што жа, был там? — Я везде, старик, успел побывать. Ловко? И повоевал, и в плену побывал, и баланду у фрицев жрал, и Америку повидал. Даром время не терял. — Эвон оно как!.. У меня сын тоже из плена возвернулся. Сбежал, значит. От суюзников сбежал. Держали его там в лагере под ста зам ­ ками, а сумел выдраться. А здесь, возле самой деревни, чуть было волки не сожрали. Вот какая линия выпала. — Это уже интересно, старик, — отозвался Иван Птаха.— И где он сейчас, твой сын? — Геологом в разведке. Металл разыскивает. Известное дело где! Иван Птаха насупился, прикусил свои толстые губы и долго ехал молча. И он когда-то думал вернуться на Родину без пятнышка, да ска­ тился в ямину. Когда, в какой день свершилось падение? Не в тот ли час, когда он постыдно струсил перед оберштурмфюрером на одном из допросов?.. «Сволота какая, — подвел итог Филимон Прокопьевич. — Т ож е , . значит, из наших пленных! Через таких вот проходимцев пятно ложится на всех пленных. Ишь «Кливиленд»! Нашел чем хвастаться. Показать бы твою морду Демиду, он бы ее живо набок свернул. Знать, тайгу бу­ дут жечь по плану из Америки. Эх, хе, хе!.. Какая нечистая сила попу­ тала меня связаться с этакими чертями, а? Тогда, в двадцать девятом, устроил меня на стрелочника, чтоб я от злости рельсы разворачивал, а вот оно — петля по самую смерть. Держит меня, как сыч в когтях. И в секту настырил сунуться. Дунуть бы, куда глаза глядят, и вся недолга. И то, дуну! Выберу момент и отпихнусь от проходимцев, а так и от Го- ловешихи, чтоб ее черт задрал живьем. Эх, ха, ха!..» И Ле с толстущие косматые сосны сбочь тропы, нарядные пихты, сизовато-зеленые кедры, изредка встречающиеся на пути, — будто пони­ мали настроение Филимона Прокопьевича, роняя наземь росинки-сле­ зинки. Пищала иволга, тревожно трубил где-то у реки неугомонный дер­ гач, а тропа текла и текла в толщу тайги, извиваясь между деревьями, как плоская костлявая змея. Тропа оборвалась у притока Малтата. Голубая речушка, затопив­ шая отмели, бормотала что-то веселое, рассыпаясь искристым смехом по оголенным камням-валунам, торчащим местами из воды. Подточенные