Сибирские огни, 1957, № 5

появлялся в деревне на час-два, а затем снова уезжал верхом в тайгу. В геологоразведке оценили усилия Демида. Он помог инженеру Марку Гранику разработать новые маршруты, организовал транспортировку бурового оборудования в верховья Кижарта, где шли основные работы; мало говорил, но много делал. Рабочим он нравился, что особенно раз­ дражало Головешиху., Насторожило Авдотью Елизаровну только сообщение о том, что Д е­ мид будто бы раза два навестил Сухонаковский участок леспромхоза и даже побывал в-доме бухгалтера участка Мешкова, где снимала комна­ тушку ее дочь Анисья. И хотя самой Анисьи сейчас не было в тайге, и навряд ли она вернется на участок, Головешиха призадумалась. Не з а ­ мышляет ли Демид закрутить Анисье голову? Или тут еще что-то скры­ вается? Зачем это ему, геологу, леспромхоз запонадобился? Было еще одно обстоятельство, над которым Головешиха упорно размышляла. Какими судьбами уцелело у покойной Филимонихи (ее не стало вскоре после возвращения Демида), столько зоЛота, и денег, и то­ варов в сундуках? И разве не досадно, что ценности уплыли мимо Голо- вешихи? Как мог допустить сам Филимон Прокопьевич, чтобы все эти богатства хранились у выжившей из ума старухи? А Демид взял да и от­ дал их в банк. i А может быть, у Филимона в «заначке» еще кое-что есть? Когда он стал вдовцом, Дуня начала встречать его с еще большей ласкою, негою, игривостью своего полнеющего тела; и Филимон, забывая о шестом де­ сятке лет, чувствовал себя в ее доме двадцатилетним молодцом. Его мед­ но-красное лицо так и сияло! И пусть на деревне говорят все, что угодно, пусть срамят его, но он женился после сороковин покойной старухи на Головешихе, и ему наплевать на все разговорчики. От лесхоза до Белой Елани — каких-то два десятка километрЪв. Так что Филимон Прокопьевич наезжал к новой ,жене чуть не каждый ■ день. Вечерком примчится на норовистом карьке, а на солнцевосходе он уже в седле, а через пару часов — у себя на заимке, что расположена была в прекрасном лесном массиве среди плотных зарослей пихтача, ель­ ника, кедрача, где по склонам гор кустился малинник, смородяжник, чер- нишник — соблазнительные места для ягодниц. В обязанности Филимона Прокопьевича и его лесообъездчика Мур- гашки входило наблюдение за лесными массивами промышленных лесо- * участков, за подрастающим молодняком на старых порубках, и, главное, охрана редкостного кедрача от хищнических порубок охотников за кед­ ровыми орехами. Осенью в Разлюлюевскую теснину, где рос сплошной кедрач, наезжали со всех концов сотни любителей орехового промысла. Они-то и валили огромные кедры направо и налево, устраивая лесные заломы. Филимон Прокопьевич задерживал браконьеров и иногда до­ ставлял их в Белую Елань к участковому Грише. Чаще же всего он пред­ почитал взыскивать с нарушителей собственной властью и разумением. Попросту брал взятки — шкурами зверей, деньгами. И отпускал греш­ ников восвояси. Кроме того, Филимон Прокопьевич обязан был предупреждать лес­ ные пожары, смотреть за охотниками, чтобы они не ^истребляли красав­ цев маралов, которых осталось в Бело-Еланской тайге не так-то много. Но никто пожалуй, не был столь равнодушным к истреблению маралов, как Филимон Прокопьевич и Мургашка, некогда водивший по тайге < младшего из сынов золотопромышленника Ухоздвигова, Гавриила Ин­ нокентьевича. • „ „ И сам Ухначев с Мургашкой не прочь были полакомиться вкусной, завяленной на солнышке, маралятинкой. Жил, что называется, в свое удовольствие. Ни надзора за ним, ни подозрений, а зарплата шла, да не-