Сибирские огни, 1957, № 5

деревне не мог бы, себе представить старого Зыряна без трактора или комбайна. И если кто тужился вспомнить, когда в Белой Елани по­ явился первый трактор, то вместо трактора прежде всего видели старого Зыряна приземистого, с рыжими усиками и седыми патлами кучерявя­ щихся волос. Старый Зырян сел за трактор — в ту пору фордзоновский —- еще в двадцать шестом году в цоммуне «Соха и молот», которая позднее вли­ лась в колхоз «Красный таежник». Многие тракторы побывали в цепких руках Зыряна: и тучный про­ жорливый «Катерпиллар», и капризный, привередливый на горючее «Вал­ лис», и первый краснопутиловский с бабиной, не терпящей пыли и сыро­ сти, и длинношпорый «СТЗ», урчащий, будто внутри его сталкивались грозовые тучи, и совсем недавнего выпуска, емкий и верткий «Натик». Так что всю технику сельского хозяйства Зырян познал практически. Посуту- лился мужик, а все еще крепок на ногу, ядрен, как лиственничный пень — не столкнешь. Это был, пожалуй, единственный в крае комбайнер- старик. Его сын, Федюха, студент-заочник сельскохозяйственного института, тоже работал комбайнером. Сразу после десятилетки Федюха сел на ком­ байн, дав за сезон на семнадцатом номере «Сталинца» две нормы. К кон­ цу уборочной на «Сталинце» Федюхи развевалось переходящее красное знамя краевого Совета, снятое с «Коммунара» отца. Трактористы тогда еще смеялись: «Молодой Зырян подтянул подшипники старому Зыряну». Осенью Федюху свалила с ног простуда. Зырян выходил его, хотя сама Анфиса Семеновна махнула рукой: «Не жилец!» — Не суетись, метла! — поучал Зырян. — Моя кровинка хоть и со скрипом, а живучее твоей, таежной. Нас не смоет ни волна, ни худоба. Еще в годы войны Зырян посадил на комбайн сына-подростка за штурвального. С того и пошло. Как уборочная — штурвальным Федя, комбайнером — отец. Зырян даже внешне помолодел от такого содруже­ ства. Ходил по деревне в замасленных шароварах, простоголовый, бод­ рый старик коммунист. Безусая молодежь привлекала Зыряна, подхлестывала, и он, забывая о годах, не раз пускался в пляс под полухромку Федюхи. Сперва жалел старый Зырян, что старшая дочь не по его специально­ сти пошла, осуждал пристрастие Агнии к геологии. Потом — привык... Утреннее солнце посылало лучи откуда-то из-за лилового хребта Та- тар-горы, и над Белой Еланью небо полыхало огромным багряным заре ­ вом. Мимо ограды старого Зыряна проехал в тайгу Черепанов со своим проводником, Иваном Квашней. Агния усаживала полусонного Андрюш­ ку в седло — упросил взять его в тайгу. Что ж, пусть привыкает! Прикрикнув на сына, чтобы не дремал и не валился в седле, Агния подошла проститься с Анфисой Семеновной. Отец еще на зорьке уехал в тракторную бригаду. Брат Федюха стоял на крыльце. С - Ж алей его, Андрюшку-то, двенадцатый год парню .всего, — нака­ зывала мать. — А я в одиннадцать лет не лазала по хребтам? Забыла? — спроси­ л а Агния и ласково встряхнула полусонного Андрюшку за шиворот. — Проснись, таежник! Солнце в загривок уперлось, а он клюет носом. От ворот по ограде, заросшей черемухой и калинником, шел Демид, пригибая голову под развесистыми сучьями — седой, чернобровый, стро­ го подтянутый.