Сибирские огни, 1957, № 5

Пришла, стал быть? Корень зеленый! Ишь ты! Это ничего, что ты пришла. В нормальности. Свадьбу справим, а там будем поглядать, что и как. Когда на свадьбе крикнули: «Горько!», Степан, сдвинув брови, поцеловал кареокую красавицу Агнию, как деревянную икону, вскользь, мимоходом. Все лето Агния работала учетчицей в тракторном отряде, втайне по­ мышляя уйти в геологоразведку. Осенью Степана призвали в армию. На проводинах, взъерошивая пятерней нечесаную заросль волос, гро­ зя коротким толстым пальцем, Егор Андреяныч наказывал: — В армии, Степан, держись на определенной струне! Ты — Вави­ лов. Корень у те ядреный. Я служил еще допреже революции во флоте российском на крейсере «Новик». В сраженьях за Порт-Артур был не по­ следним, за что поимел награды, а так и звание георгиевского кавалера. Смыслишь? Мотай на ус! — Ты хоть скажи, как мне жить? — спрашивала Агния мужа в по­ следнюю ночь. — Иди в тайгу. Собиралась же? — Я же... беременная. „— Ну, потом. — Не любишь ты меня, Степа. Совсем не любишь! Так и лежали друг подле друга законные муж и жена, а в действительности — чужие люди, каждый наматывая на свой клу­ бок собственные думы. Агния — таежные, приисковые, Степан — армейские. «Останусь сверхсрочным — командиром буду». С тем и расстались. В марте, когда небо румянили вешние зорьки, когда из тайги по отталке напахнуло запахом прошлогоднего увядшего разнотравья, а с за ­ речных целинных земель подули теплые ветры юга, уминая глубокие снега под настом, Агния родила сына. Вечером она еще подоила двух коров и, натруждаясь ведрами, при­ несла с речки, кипевшей наледью, студеной воды; а ночью подоспели ро­ ды. Они пришли вдруг, сразу, во сне. Агнюша проснулась от нежданной боли. Путая черные волосы по подушке, скорчившись под суконным одея­ лом, скрипя зубами, она потихоньку стонала, боясь нарушить сторожкую тишину избы. Но боли не проходили. В избе пошумливали хриплым маятником хо­ дики. В окно виднелась сучковатая голая береза. Крестовина рамы, при­ чудливо вытянувшись по полу от лунного наводнения, бежала во всю горницу до деревянной кровати. Слышно было, как свекровь, Аксинья Романовна, что-то проворчала спросонья, а кошка, мягко шурша под печкою, мяукала подле котят. — Степа! Мамонька! — крикнула Агния. Внизу живота ровно что рвалось, распирая бедра и схватывая за сердце. — Ты что? — окликнул свекор и тут же захрапел. Обомлевшая, испуганная Агния, не помня, как скатилась с кровати на крестовину лунной тени. Она не слышала, как проснулась Аксинья Рома­ новна, вздула огня, как подняли ее на кровать, как пришла повивальная бабка — все это прошло в тягостных муках. — Внук, корень зеленый! — провозгласил Егор Андреяныч. Через три дня новорожденного осмотрел патриарх рода Вавиловых, сам Андреян Пахомович, скуповатый на теплынь любовную к внукам да правнукам. — Надо бы Алексеем назвать, — сказал патриарх,— но не наше имя, не вавиловское. Будет Андреем. Так и запишем. 5. «Сибирские огни» № 5.