Сибирские огни, 1957, № 5

ные шумы, которые я тогда не знаю, за что принимала. Мало ли зверья в тайге? А для девчонки — вдесятеро больше!.. Анисья для чего-то закрыла ладонью глаза, но сразу опустила руку... И все торопилась, торопилась. «Только бы успеть! Только бы ус- петь!> Я за него через сто Жулдетов переплыла бы!.. И я успела. Разы ­ скала его у буровой вышки и все ему рассказала: все, что подслушала и узнала из разговоров матери с уполномоченным. И он еще не верил мне, никак не верил!.. Помню, меня всю трясло, как в лихорадке. Он еще хотел, чтобы я отогрелась в избушке, а я со слезами упросила, чтобы он ушел с Кижарта. Ты скажешь, я просто шальная была девчонка? Как же! Ты свою любовь не отстаивала вот так, не залегли в твоем сердце рубцы, как в моем. Их ничем не выжжешь. Ни огнем, ни словом, ничем. Это уже на­ всегда, на всю жизнь. Вот. А сам он об этом ничего и не знает. Пусть зна­ ет только о тебе... Радуйся. Агния вздрогнула и резко вскинула голову, будто Анисья ударила ее по лицу. Поделом отчитала ее Анисья! Как же не заметила Агния, что Анисья стала вот такой смелой, непреклонной и решительной? И главное, что она еще такая... такая... Агния искала слова, которым можно было бы определить впечатле- I ние об Анисье, но в это время на улице раздался какой-то шум. Кто-то визгливо кричал и плакал. Агния и Анисья обе враз поверну­ лись. От дома Ухначевых бежала женщина с ребятами. Агния узнала М а­ рию Спивакову — сестру Демида. И, кажется, Полюшка бежит с девчон­ ками Марии? «Что у них там произошло?» — укололо в сердце Агнии; она быстро пошла навстречу Марии. Анисья отстала. — Ты что, Мария? Что с тобой? Марию окружили дочери, все три черноглазые и черноголовые, ху­ денькие, но такие же рослые, как и мать. Их братья — один четырнадцати­ летний, второй одиннадцатилетний, отойдя в сторонку, наблюдали за ма­ терью и тетей Агнией с некоторой недоброжелательностью и снисходитель­ ностью над женскими слабостями. — Ай, боже мой! Боже мой, Агния! — стонала Мария. — Содом- то какой поднял отец!.. Слова не стерпел Демушкиного! А Демид правду врезал. И в самом деле, кто-то кровь проливал на фронте, а папаша от­ личался в дезертирах!.. Мало того, что в двадцать восьмом году умелся из деревни да распродал все имущество, так еще и в дезертирах побы­ вал!.. Схлестнулись они, Агния, не на живот, а на смерть!.. Что там тво­ рится, ай, яй, яй !.. Д а еще Головешиха подлила масла в огонь. Полюшка подбежала к матери — испуганная, трясущаяся. — Мама, мама! — лепетала она. — Дед Филимон такой страшный, мама!.. Я так испугалась!.. Так испугалась, как он ударил папу!.. Позо­ ви, мама, дедушку Зыряна. Пусть он пойдет туда. Агния крепко прижала к себе дочку и гладила ее по голове. Анисья повернулась было в обратную сторону, к своему дому, но вдруг передумала и, подняв голову, прямо и гордо прошла мимо Агнии и Марии с ребятами в направлении к Ухначевым. Зачем она шла туда? Что ее несло? «Скорее бы, скорее бы только!» — торопила она себя, не видя по сторонам ни домов, ни лунных теней, чи прояснившегося над головою высокого неба, ни наползающего на де­ ревню с поймы Жулдета кипящего тумана, успевшего укутать в серую овчину нижнюю часть большака. Из дома Ухначевых, как из кипящего котла, рвутся в ограду истош­ ные крики.