Сибирские огни, 1957, № 5

высокий, прямоплечий, белоголовый. Так прошло минуты три или четы­ ре. Кто-то резко стукнул сенной дверью, и в полосе света, падавшего из избы в сени,— Полюшка... Доченька!.. — вскрикнул Демид, шагнув к плачущей Полюшке с протянутыми руками... Г л а в а п я т а я А ночь легла темная и теплая!.. Звезды где-то скрылись во мглр волнистых туманных облаков, и только краюха кочующей луны изредка взглядывает на землю и тут же прячется в податливую мякоть тучи. Н ад подтаежьем — долгожданная оттепель. В пойме' Жулдета со­ бирается туман, белый, как мыльная пена в корыте. Султаны прибреж­ ных елей по Жулдету торчат из тумана, как вехи узловатой дороги, веду­ щей из глухомани на енисейские просторы. А южный шалый ветерок, взбивая седые кудри тумана, легит к Белой Елани, на пути охватывая горячим дыханием старый тополь, буд­ то хочет отогреть великана,-отчего тополь умиротворенно гудит, мягко постукивая своими черными сучьями друг о дружку. И все-то не нравится шалому гостю с юга в подтаежье — ни глубо­ кие снежные переметы, ни хвойный лес в наряде зимы, ни льды, схватив­ шие реки от берега до берега... Капризный дальний гость!.. Высокие сугробы, что еще неделю назад манили к себе ребятишек, пришелец осадил да и подмочил водичкой снизу. Снега от обиды побуре­ ли, стали крупянистыми. Д аж е ходить неловко: ни в пимах, ни в сапо­ гах. Скребет ветерок по крышам домов, избушек, сбрасывая наземь остатки залежавшегося снега; крыши стали пятнистые. Не обошел юж­ ный гость и величавую Татар-гору. Кружится и кружится над нею, сме­ тая с залысин серебристо-сияющий убор. Со всех сторон Татар-горы струятся говорливые потоки. Весна!.. Ночь. Долгожданная, желанная вешняя ночь!.. Южный шалый ветерок летит и летит все дальше и даль­ ше в плотную хмарь тайги!.. Агния сидит на плашке возле калитки одного из домов, спрятав ру­ ки в рукава жакетки, с болью и тоскою прислушивается к дому Ухначе- вых, что через улицу, в тридцати шагах от нее. Отец, прозванный на селе «Старым Зыряном», накричал на Агнию из-за Полюшки и убедил ее возвратиться за дочерью. Но как ей войти к Ухначевым? Там столько собралось родичей Демида, что и повернуться- то негде... Давно сидит Агния. А из дома Ухначевых, через широкую улицу, залитую бледным лун­ ным светом, звонко льется знакомая песня: За окном черемуха колышется, Распуская лепестки свои, За рекой знакомый голос слышится. Где всю ночку пели соловьи... То взмывает вверх песня, то падает вниз, пробиваясь на улицу вме­ сте с тоненькими лезвиями света, сочащегося через щели в ставнях... И чувство ранящей тоски так подмыло под сердце Агнии, что она поспешно встала и медленно побрела, сама не зная куда. До самой середины улицы лежали переплетающиеся уродливые лунные тени домов, заборов из жердей, из плах. Невдалеке от дома правления «Красного таежника» с крылыюм в