Сибирские огни, 1957, № 5

- Интересная личность. Седой, а, кажется, еще молодой. От­ куда он? — Гляди, Анатольевич! — орал Кандибобер, обращаясь к Василию, тыкая в сторону Головешихи. -—- Ты вот ломаешь голову, какими путя­ ми Предйвная скатилась в прорывную? Мошенническими! Тащут! Гра- бют колхоз паскудные присоски вроде Головешихи и протчая. Откуда бу­ дет прибыль, ежли на корню растаскивают хлеб, сено, воруют животи­ ну, а списывают, как погибшую аль пропавшую в тайге от зверья. Кончать надо эту лавочку, мужики. Головешихе со всем ее домом приискателя — пинком под зад! Порядок! Порядок нужен! Вот они, воры! — Ткнул он пальцем на Головешиху и Анисью. — Мы артелью идем в тайгу, чтоб добыть мяса для весенне-посевной кампании, а эти — не жнут, не па­ шут, не охотничают, а живут припеваючи. Отчего такое происходит, спра­ шиваю, Анатольич! Ты агроном, должен понимать. От притупления бди­ тельности! Скрозь пальцы смотрим на колхозное добро. Будто оно есть какой-нибудь бесконечно далекий Млечный путь. Зычный голос Кандибобера забирал все выше. Головешиха, подбоченясь, изогнувшись на один бок и чуть склонив голову к плечу, всем своим видом как бы отвечала: да, я навьючила воз сена и мне наплевать, куда и кому оно предназначено —- для посевной ли, для племконюшни ли; а у меня вот разрешение правления «Крас- 11 ного таежника». И, в подтверждение этого, подошла к Василию, подала ему бумажку. — Вот погляди, Вася. За сено уплачено. Колхоз получил с меня де­ нежки. Честь честью. Уйми ты этого, пожалуйста. З а сено, и в самом деле, Головешиха уплатила колхозу 32 рубля 7 копеек за три центнера. Наряд на получение сена в Татарской рассо­ хе подписали председатель «Красного таежника» Лалетин, бухгалтер Вихров-Сухорукий. — М-да, — вздохнул Василий, возвращая бумажку. — Какую она тут маневру еще придумала? — подоспел Кандибо­ бер. — Знаешь, чем пахнет твоя хитрость, Авдотья? — Сеном пахнет, милый, — невозмутимо ответила Головешиха, грудью наплыв на бывшего супруга. — Так и прет от него медяный дух, принюхайся, пока я не увезла его в деревню. Знать, уж счастье мне вы­ падает? Всякому — свое. Ты вот сколько годов рыскал за счастьем, а так и не запнулся об него. Помню я, каким ты орлом заявился в Белую Елань I из Саратовской губернии, когда тебя царь в ссылку • командировал. Не разглядела я тебя в ту пору! Соблазнил дуру, Кандибобер ты несчастный. — Замри, гидра! — брезгливо процедил Кандибобер сквозь зубы. Демид втянул голову в плечи, стоял, сутулясь более обыкновенного. Он понимал, как Анисье тяжело! Пусть Кандибобер разнес бы Голове­ шиху, — он прав, конечно. Но Анисья — с такой открытой и чувствитель­ ной душой, этот удивительный таежный цветок, возросший на бурьяни- стой Головешихиной пустоши, чем он виноват? И Демид ясно вспомнил Анису-Уголек, ее всегда вопрошающие глаза, смотревшие в неизведанную даль тайги... Кандибобер, покончив с Головешихой, обрушился на Анисью: — И не стыдно тебе?! И ты еще можешь смотреть на белый свет после такого совершенствования? Позор! Вот до чего ты докатилась, тех­ норук леспромхоза. Мало тебе зарплаты в полторы тысячи рублей, ког­ да колхозники перебиваются на копейках, так ты и на копейки позари- * лась. Кто ты есть, спрашиваю? Воровка! Анисья, не сказав ни слова, побежала в сторону Малтата, в тайгу. Слезы обиды, стыда и позора подступали ей к горлу. Она чувствовала,, что задыхается, что теперь на деревне от стыда не спрячешь глаз.