Сибирские огни, 1957, № 5

напора бури, со стоном гибнут, оголяя изуродованные корневища, — старик только клонит свою мощную гриву и — шумит, шумит, гневно, по- богатырски схватываясь со стихией! И не дрогнет его толстущий ствол! Не попросит пощады! Будто отлит он природою из упругой стали. Старожилы на деревне говорят, что под тополем — могила каторжа­ нина... Там, где прииск Ольховый, что в ста тридцати километрах от Белой Елани, некогда была каторга, одна из самых страшных в Сибири. Колодники с бритыми лбами дробили кирками и кайлами неподатг ливый кварц в глубоких шахтах, извлекая золотоносную руду для обога­ тительной фабрики золотопромышленников Ухоздвигова и Иваницкого. Один из колодников (говорили, — политический) ухитрился, переру­ бив зубилом цепи, бежать с рудника. Шел он хмурою тайгою с хребта на хребет, ночевал, где приходилось и как приходилось, помышляя выйти на Енисейские просторы, питался ягодами и кореньями и, выбившись из сил, подошел к Белой Елани. Знал он такие вот негостеприимные поселения кержаков, боялся их. Но голод — не тетка! Однажды под утро, проходя через село, бритолобый беглец завидел на карнизе дома скрутки мяса, что было вывешено для завяливания. Добрался до охотничьей снеди по углу крестового дома, цапнул скруток мяса и тут же был пойман. Рас- . права была коротка и люта. Хозяин дома Прокопий Ухначев спустил на каторжанина цепных кобелей — и они разорвали несчастного в клочки. Окровавленное тело без страха и сожаления предали земле тут же, на' обочине дороги в пойме Жулдета. Креста не поставили, а вбили в холм могилы тополевый кол. Чтобы другим ворюгам было неповадно!.. По весне кол выкинул гибкую веточку о трех листиках. Дунь — сло­ мается. З а лето веточка окрепла, кол отпустил корешок — тонюсенький, с волосинками. Ветвь тянулась все выше и выше. Корень, видно, тоже не отставал — работал, разрастался... И вот выросло огромное дерево... Бывальщину о самосуде поныне вспоминают старики. Филимон Прокопьевич попервости усмехался. «Ишь, язви ее, как тя­ тин колышек-то разросся! Легкая у него была рука!» Потом стал приза­ думываться. «А ведь тятя-то убивец? Вот ты и поди, а! Ухряпал человека за кусок мяса, и вся недолга. Ну, да не воруй! Не тяни лапу к чужому добрецу!» Поднялся тополь выше ухначевской твердыни на пригорке, застя собою восход солнца. «Срубить бы надо, — кряхтел филимон Про­ копьевич. — Экое позорище вымахало. Весь свет заслонило!» Но сру­ бить как-то руки не дошли. Д а и тополь рос в наклон к окнам, что смот­ рели в пойму. Если подрубить дерево, то оно, чего доброго, стекла повы- шибет да и крышу свернет. А тут еще подрос сын, Демид, внук покойного Прокопия. Мальчишке полюбился тополь. Поднимался он на развилку,, мастерил там самострелы, засматриваясь в дымчатую синь таежного го­ ризонта. ' — Ишь, язва! Как белка, летает по дереву, — ухмылялся Филимод Прокопьевич, наблюдая за сыном. — Кем будешь-то, Дементий? Кедро- лазом аль водолазом? — Геологом буду, — сообщил однажды сын, немало озадачив кер- жака-отца. — Это с какой стороны понимать — «геологом»? — Металлы буду искать в тайге. — Металлы? Ишь ты! Золото, значит? — И золото, и железо, и платину. Тут всего много. — Кому металлы-то искать будешь? Себе-то не выйдет — государ­ ству сдай. Дурак!