Сибирские огни, 1957, № 5

ЛЕОНИД ВЫШЕСЛАВСКИЙ ЦЕЛИННИК Пора! Во имя урожая будя степную сторону, на небо солнце выезжает, а тракторист — на целину. И начат на степном раздолье их каждодневный долгий труд: светило — в небе, трактор — в поле, ни в чем друг другу не сдают. В кабине пыльно, душно, мглисто, мотор грохочет, распалясь. В пыли лицо у тракториста мерцает лишь белками глаз. Опять пригорок проплывает, который раньше здесь проплыл, опять, как стрелка часовая, круг долгий трактор завершил. И начат новый круг по ниве, — терпенья неоглядный круг,— размеренно, неторопливо, вдоль речек, рощиц и яруг... Уже все то, что день наметил, почти исполнено: смотри! Уже махорочки в кисете осталось на закрутки три... Пусть голова трещит от гула, пусть истомил степной простор,— с маршрута солнце не ввернуло, и с круга трактор — не сошел. Стемнело. День окончен жаркий. Исчезли цепи дальних гор. А тракторист пыхтит цигаркой, усталый, черный, как шахтер. Не знаю, как его прославить, слова найти, не знаю, где... Вот разве с солнцем сопоставить, с которым равен он в труде!