Сибирские огни, 1957, № 5

ли, громко топая сапогами. «Не азяли, не взяли!» — торжествовал Киря. Он уви­ дел , как солдаты присоединились к остальным, притащив с собой раненого. Они что-то доложили офицеру, тот махнул в сторону избушки рукой, и загрохотали выстрелы. Киря прижался к полу. Стрельба. Затишье. Солдаты продвигаются вперед, проверяя, жив ли осаж­ денный в землянке парнишка. Опять стрельба, и снова затишье... Солдаты пол- аут и снова стреляют. Но ни одна белогвардейская пуля не тронула Кири Баева. А потери белых — четверо убитых и трое раненых. На дороге около пашен показалась телега, нагруженная соломой. На возу сидел крестьянин с непокрытой головой. — Эй, мужик! Сюда! — крикнул офицер, размахивая наганом. Крестьянин повернул лошадь к офицеру. Спрыгнув с воза, он спросил: — Чего надо? Офицер недобро блеснул белыми зубами. — Вот что — езжай к избушке, обложи ее соломой и подожги. Партизан в ней укрывается... Крестьянин побледнел, закрестился. — Свят, свят... Это как же можно? Человека живьем сжечь?.. Нет уж, рслобоните меня от этого... — Не разговаривать! — крикнул офицер. — Делай, что велят. Не то и тебя вместе с ним сожжем! Ну!.. Крестьянин взял лошадь под уздцы и, шепча молитву, сгорбившись, мед­ ленно пошел к избушке. Беспомощно привалившись к возу, он несколько минут 'постоял в раздумье, затем перекрестился, поднял глаза к небу, словно прося у .него пощады, и стал обкладывать избушку соломой... Вспыхнул огонек, пламя •зализало стены, заклубился белесоватый дым. Крестьянин отвернулся, из его глаз по морщинистым щекам покатились слезы. — Эх, жизнь! — вздохнул он, вскочил на телегу и ударил по лошади. Те­ лега с грохотом пронеслась мимо белогвардейцев и скрылась в низинке. - Киря мог бы застрелить мужика, когда он сваливал солому, и уже вскинул было наган, но раздумал: «А он тут при чем? Его заставили. Убью, беляки сами тогда подожгут... Уж лучше я один сгину...» Киря прижался к стене, зажмурился. Дым ел глаза, выжимал слезы, стало тяжело дышать. Жарко. Ах, как жарко! Одежда тлеет, скоро вспыхнет пламе нем и тогда... Нет, нет, не надо об этом думать!.. Внутрь избушки упала пылающая жердь, обдав Кирю горячими искрами. Вот сейчас... Паренек еще плотнее сжался в комочек, прильнул к земляному полу. Долго, долго тянется время и это страшное ожидание неизбежной смерти... Уж скорее бы... Но что это? Стало легче дышать и не чувствуется горького при­ вкуса дыма. Киря открыл глаза. В избушке светло. Через разрушенную крышу, словно через трубу, уходят остатки дыма, лишь тлеет еще конец свалившейся жерди. Киря выглянул в окошко. Белогвардейцы, думая, что паренек погиб, под ходили к избушке. Они шли открыто, в рост. Баев выстрелил — ближний сол­ дат покачнулся и упал. Остальные бросились врассыпную. Киря с ожесточением •стрелял им вслед. И вдруг выстрела не, получилось... Он обшарил карманы и нашел всего один патрон, маленький, блестящий... Последний патрон! И грана­ та... Больше нечем отбиваться от врагов. Что же теперь делать?.. Сдаться?.. Но Кире вспомнился отец. Он был недавно схвачен карателями, его долго пытали, добиваясь, чтобы сказал, где скрываются партизаны, а затем застрелили. Вспом­ нился и дядя Стеран, которого он помогал Корнееву и Чеукину выкрасть из больницы. Так же, как отца и дядю Степана, беляки будут мучить, пытать и его. Это страшно, страшнее, чем умереть. Да и как можно сдаться в плен — эта мысль ему показалась постыдной. Ведь партизаны в плен не сдаются — об этом Громов говорил в отряде: «Лучше умереть орлом, чем жить зайцем». Белогвардейцы снова пошли на приступ. Киря выбрал удобный момент и метнул гранату. Беляки попадали на землю, но граната не разорвалась. «Вот и все!.. Ну, ничего! Партизаны за отца и за меня отплатят белякам», — подумал Киря. На глазах его навернулись слезы. Он плотно сжал губы, рез­ ким рывком отхватил от рубахи белый лоскут. Обмакнув палец в кровь, сочив­ шуюся из раны, Киря вывел на нем: «Умираю, но гадам не сдаюсь!» Лоскут приколол к стене и вышел из избушки. Белогвардейцы лежали недалеко и не стреляли. эй , гады, слушайте, что я вам хочу сказать! — крикнул им Киря. — Говори! — донеслось из белогвардейской цепи. Киря набрал воздуха в легкие, и голос его громко прозвенел: Все вы негодяи, раз идете против трудящихся. А партизан вам не побе дить. И я вас не боюсь... _ Хватит ораторствовать! Сдавайся! — прокричали белогвардейцы. Киря вскинул голову и запел: