Сибирские огни, 1957, № 5

Ты что это? Есть кого вспомнить... А потом мы с Ванюшей моим убирали здесь лобогрейкой овес, и он подрезал... перепелку. Так-то она вспорхнула! Подлетела, мелькну­ ла крылышками да и упала мне на подол... Всю юбку закровянила... На­ верное, где-то там, на Курской дуге, упал вот так же Ванюша... Пом­ нишь его, Зырян? Старый Зырян не успел ответить. В молотильном барабане что-то щелкнуло, не так громко, но он выделил этот звук. Ясно: по полотну с хедера занесло в барабан какую-то палку и переломило ее в мелкие щепки. «Намылит мне шею Ляхов, — беспокоится старый Зырян, зная крутой нрав директора МТС. — Шея выдержит, лишь бы погодушка не подвела»: На раскрасневшееся лицо Зыряна слетело что-то холодное и тут же растаяло. И еще, еще. Снег! Снег повалил как-то сразу, обильно, с мо­ розцем в десять градусов на стылую землю. А ведь только что начался октябрь!.. Тракторист сразу же остановил «Натик». Зырян, приложив ладонь козырьком, всмотрелся в дальний угол полосы. «Сталинец» все шел... — Что у тебя, Митроша?! — крикнул Зырян трактористу. — Снег же повалил! —- Какого черта выкомариваешь! Жми! Круг и тот наш! Митроша заскочил на мостик трактора и, стоя, поглядел в ту же сторону, где плыл громоздкий «Сталинец». Понятно! Где же старый Зы ­ рян остановится, когда «Сталинец» Федюхи наяривает вовсю! Руки с испару зашлись! А этим будто так и надо —- соревнуются и все тут. Ни отец, ни сын спуска друг другу не дают. Он с ходу рванул комбайн. Ста­ рый Зырян едва удержался на ногах. На бригадном стане возле крестового дома, некогда перевезенного в поле из деревни, собрались трактористы, комбайнеры, колхозники. Все продрогли, перемокли. Ранний набег зимы. Еще не доходя до стана, Зырян услышал голос Ляхова — разгне­ ванный, срывающийся на высоких нотах. Газик директора МТС стоял возле припозднившейся технички — грузовой машины с брезентовым навесом над кузовом. Неделю ждали техничку к комбайнам, и вот она, наконец, прибилась к предивинским пашням, когда ей делать здесь, в сущности, нечего. — Техничка, Зырян, приехала, — сказала Устинья Степановна. Возле дома жгли солому, таская ее с поля. Пламя то вспыхивало, то скрывалось, выбрасывая синие космы дыма из-под соломенной шапки. Устинья Степановна, чуя, что старого Зыряна ждет крепкая про­ борка от Ляхова за зябь и за все на свете, вплоть до непогодья — надо же найти козла отпущенья, — прижалась к нему, будто хотела согреть его. Она знала все тайные помыслы старого Зыряна, его большую меч­ ту о целине за рекой, знала, как трудно столкнуть старика с его торной дороги. И, сказать правду, любила его за мятежный характер. В брига­ де знали про ее любовь. За ее шутками, насмешками, вспыхивающими летучими огоньками во время отдыха, скрывалась тоска. Недаром же сама Анфиса Семеновна глядела на Устинью Степановну злым, сторож­ ким глазом. — Кричать будет Ляхов-то. — Бестолковое горло. Пусть покричит. А вот пшеничка осталась... Вот это больно. Она ведь тоже кричит по-своему, этот крик душой каж ­ дый хлебороб слышит: «Спасайте! Скорее! Погибаю! Э-эх!..» Когда Зырян с Устиньей Степановной шли мимо костра, все посмот- 9. «Сибирские огни» № 5.