Сибирские огни, 1957, № 5

ревкомиссии на место Лалетина Тимохи выбрать Мамонта Петровича Кандибобера. Наступила неприятная тишина. Слышно было, как пощелкивали на зубах кедровые орехи, как сопели мужики возле Андрона. — Планеты ревизовать, или как? — кинул Фрол Лалетин, момен­ тально сообразив, что на вопросе с Кандибобером он может «выскочить из воды сухим». — Молчи, Фрол! — загремел Андрон. — Кандибобер наперед гарба- нет тебя под пятки, а там и к планетам подымется. Раздался смех. Кандибобер поднялся со скамейки и стоял сейчас среди народа в своей распахнутой вечной телогрейке, из-за которой виднелась опрятная синяя рубаха. Он смахивал на маяк в открытом море, доступный всем ветрам и неколебимый ими. — Хлещи, Андрон! Двигай. — Кандибобера в ревкомиссию! Но вот выдвинулся саженный Егор Андреянович. Поднял руку, при­ зывая к порядку, тронул щепоткой вислый седой ус, задирая его вверх, наподобие стрелы: — Про што толкуете, мужики? Андрон в шутку кинул, а тут и всурьез приняли. Нехорошо. Разуметь надо, а не хаханьки строить на собрании. К чему обижать убогого? Если человек не полностью при сво­ ей нормальной категории, зачитался там планетными книгами, зачем же обижать его? Какой он вам председатель ревкомиссии! Ему самого себя не проревизировать. Садись,- Мамонт Петрович, не серчай. В обиду не дам тебя. Всем стало как-то нехорошо, стыдно. Не за Кандибобера, а за Егора Андреяныча. \ Кандибобер раздувал ноздри, не зная, что ответить Егору Андрея- нычу. Вот как можно хитро унизить человека, что и ответить-то на оскорбление — рта не откроешь, как патокой залепило. За председательским столом на сцене поднялся Степан. — Насчет убогости — разговор оставим на совести Егора Андреяно- вича. — Палец Степана указал прямо на отца. — Я, лично, знаю Мамон­ та Петровича как честного колхозника, труженика на совесть. И, конеч­ но, не убогого. Убогими считать надо тех, кто дальше своего носа ничего не видит, кто живет, пряча нос в потемках. А Мамонт Петрович всегда на переднем крае. И я поддерживаю предложение Андрона Корабельни- кова, избрать председателем или, во всяком случае, членом ревкомиссии Мамонта Петровича. Без настоящей ревкомиссии нельзя ожидать поряд­ ка. Порядок сам не придет. Его надо заводить. — Верно, Егорыч!.. — Еще как знать?.. — Надсмешки строить всякий может... — Вопрос-то важный решаем! — Д а что вы на одних Лалетиных наперли. Чего они сделать-то могли? — Позвольте вопрос! — поднял руку старый Зырян и встал. — Тише, товарищи, — крикнул Степан. — Слово старейшему ме­ ханизатору. Все постепенно успокоились. — А я сейчас не как механизатор скажу. Шире вопрос-то, тихо, но внятно начал Зырян. — Я хочу узнать, кто сдал Сухонаковскому участку триста га сенокосной целины? Кто сбагрил дойных коров в город. Одну —директору треста какого-то, другую... да что перечислять? Отдали, как вроде выбракованных, а на самом деле — первейшие коровы. Пусть