Сибирские огни, 1957, № 4

— Зачем же? Я и не знала, что ты... — Я же предупреждала Володю, что без справки могут быть непри­ ятности! — перебила Галка. — Володю? А разве... — Как? — и вот за удивлением послышалось удовольствие: ,Г?азве он тебе не говорил? Я специально приезжала к нему неделю назад. Нет, подумай, так популярно объяснила, а он не смог позаботиться. Она смеялась в лицо Лизе. Глаза были, правда, простые, но за ними прыгали и смеялись другие глаза — Лиза их не видела, но знала, что они есть. И они говорили: «Видишь, видишь, как я права, как я сильна, чер- fra с два, что он тебе все говорит... Дура ты дура!» Лиза с усилием сделала безмятежное лицо: — Я сама не желала никаких гнилых справок! — Ты меня умиляешь принципиальностью,— сказала Галка.— Но теперь, пожалуй, придется тебе отца за бока брать. Он —■дядя автори­ тетный. — Отца? — переспросила Лиза, и в глазах мелькнуло какое-то бе­ шеное отчаяние. Не разжимая зубов, сказала, будто замахнулась: — Заслугами отца не спекулировала и не буду! — И, резко повернувшись, пошла к лестнице. Кто-то схватил ее за руку. Она оглянулась. Юлька Снеговая чуть не плакала: — А ты к директору, к Куроптеву сходи. Поговори с ним. Может, еще... — А, все вы хороши! — с сердцем сказала Лиза и побежала вниз. 13 — Оценили ваше платье? — заглянула в дверь Вера Ивановна. Вопрос этот волновал ее даже на работе, и она заранее торжествовала. Ах, она в нем валяется! . — Оценили, —приподнявшись с дивана, сказала Лиза так, что Вера Ивановна обиженно закрыла дверь. Лиза не в силах была ни минуты больше ни улежать, ни усидеть. От окна к двери, от двери к окну заходила по комнате, мотая головой, будто нестерпимо болел зуб. — Не могу, не могу, не могу, не могу...— шептала, задыхаясь, тол­ ком не сумев, вероятно бы, объяснить, чего же не может. Она просто не могла так жить, жить с сознанием, что исключат или уже исключили из ин­ ститута. Не могла поверить, что это случилось. Не могла, в конце кон­ цов, представить себе, как скажет дома, особенно отцу. Сейчас он в ко­ мандировке, но ведь на днях... И словно молния вспыхнула в отупевшем сознании: немедленно зво­ нить маме! Будь, что будет, но даже от того, что мама все узнает, станет легче Одна мама, ни о чем не спрашивая, разделит Лизино горе. Едва протянула руку к трубке, телефон продолжительно зазвенел. Междугородная! (Только матери умеют так угадывать!) —- Мамочка, ты? Мамочка, мамочка... — Как ты там, доченька? Как себя чувствуешь? Начали занимать­ ся? _ Вопросы наскакивали друг на друга: Мария Никодимовна хоте­ ла знать все сразу! Никогда еще голос матери не волновал так Лизу. Она жадно ловила в нем ласковую озабоченность. — Ты меня слышишь? — кричала Мария Никодимовна. — Молчишь почему? Заниматься, говорю, начали?