Сибирские огни, 1957, № 4

лась на соседок и совершенно рассердилась:— На четвертом курсе у них практика! Только приехал. А в прошлом году, кстати, он был на уборке. — Представляю!— захохотал Спартак, обнажив все тридцать два некрасивых зуба и, свесив голову, заглянул на Лизу:— А, кстати, по­ глядим, как сама ты теперь попрыгаешь. Мамочки-то не будет! — Вы непоследовательны... молодой человек (фу, чуть было опять не выпалила «сэр»). Ася Курганова обхватила подружку за плечи. — Конечно, Лизушка — малость набалованный ребенок,— улыбну­ лась она, по обычаю заглядывая в самые Лизины ресницы.— Но, Спартак Федорович, видел бы ты, как она дрова колет! А с машиной разве плохо управляется? Пожалуй, и в колхозе потягается с тобой... И если балуют родители — то не упрекать надо, а радоваться за нее. Не каждому такое выпадает,— тихо досказала она, имея в виду, может быть, себя.—-А вообще, слушайте, ребята,— она подняла голову, и не­ уловимое возбуждение от чистых и хороших мыслей оживило померкшее было лицо.— Слушайте, если мы с самого начала будем ругаться, ничего не выйдет. Ничего! Какие могут быть сомнения? Ведь согласились ехать, да? Едем уже! Значит, готовы ко всему. Вы представляете, как нас там ждут? Я слышала, один председатель колхоза плакался в райкоме комсомола: «Вот, площадь увеличили, а со старой едва справлялись. Когда-то мы ее теперь уберем?» А тут — мы. Представляете? Навалимся в шестьсот пар рук! Лиза, ты помнишь, как мы вожатыми в лагерь ездили? Помнишь, как огороды колхозные ходили пропалывать? У тебя в отряде смешной был мальчишка — упрямый, занозистый, всех выше себя ставил. А когда не выполнил нормы, задавал ревака в три ручья. Воспоминание было сродни тому, что она испытывала. — Асенька, ты чудо, а не руководитель. И мы все умрем, но до конца пойдем за тобой, — с серьезной миной, шлепая большими губами, по­ шутил Беркман. Ася погрозилась: — Я тебе, Лука-пр.имиритель! Лиза не помнила смешного мальчишки, но стойкий бодрящий запах той ранней юности, казавшейся уже где-то далеко-далеко, коснулся ее. Именно тогда, в лагере, ее подкупила спокойная Асина самоотвержен­ ность во всех делах. Тогда Лизе казалось, что это она, Лиза, возбуждает энергию в Асе, вдохновляет ее. Она с улыбкой смотрела в разгоревшееся лицо подруги и думала, что пионерский азарт перешел у нее в настоящую горячность. Или это южный темперамент, сокрывшийся за милым, таким мягким и женствен­ ным обликом? И странное, грустное чувство примешалось к мыслям, будто это ка­ чество Аси отдаляло ее от Лизы. Сама Лиза не могла уже безудержно, взахлеб, отдаваться общественным делам, считая это ребячеством. Встретившись взглядом с Галкой, Лиза поняла, что и она думает о том же. И тут вторично как бы ниточка протянулась между ними. — Между прочим, ты давно была у Перевалова? — спросила Галка, словно бы утверждая возникавшую близость. — Его коллекция пополни­ лась: все воскресенье проторчал на толчке, пока не раздобыл две новых пластинки Лещенко. Теперь наслаждается, — она засмеялась. — Но все равно он хороший парень. — Да , славный, — согласилась Лиза, думая о Перевалове. Сережка, конечно, любит «красивую жизнь». И, надо признать, уме­ ет ее создавать. Несмотря на свой огромный рост и монументальность, он удивительно изыскан. Изыскан весь, от белокурых мягких волос до крупных подвижных рук. Д аж е в длинном галстуке его — изысканность.