Сибирские огни, 1957, № 4

МАРИНА НАЗАРЕНКО Веткга от доброго дерева П о в е с т ь 1 Лизе нравится этот кусок дороги до моста. Подготовленный под •асфальт, присыпанный галькой, широкий грейдер мягко урчит под ши­ нами. Кругом, на пожухлых, выжженных за лето пустошах одинокими гнездами разбросаны здания —- кажется, самые смелые отделились от го­ рода и зашагали в степь. Впереди, в мглистом утреннем воздухе, в дрожа­ щей темной полосе угадывается город на той стороне реки. — Ты не торопишься, что-то на тебя не похоже,— голос отца прозву­ чал неожиданно. — А сколько уже?—- Лиза косит глазом на малиновый циферблат, вделанный в щиток приборов, и жмет педаль аксельратора. Ветер сквозит в окно, отметает с плеч на сторону темную волну волос, холодит шею. Летит под машину прозрачный клубок перекати-поля. Ма­ шина выносится на подъем и устремляется вниз, к мосту. — Что ты делаешь, Лиза!— вскрикивает мать.— Нельзя так, по мосту разве можно? Петя, не позволяй ей, слышишь? Петя! Она сидит сзади, красная от волнения и жары. Сильно располнев за последние годы, Мария Никодимовна не переносит тряски, в машине ее угнетает духота. — .Ничего! Последний денек!— смеется Петр Александрович и, вы­ толкнув дальше клин бокового окна, откидывает голову на спинку си­ денья, подставляя ветру худую загорелую шею и упрямый подбородок. Вспомнив что-то, он весело кричит жене: — Это кто же, Каргановы осуж­ дают нас? — Что ты! Ася так любит нашу Лизу! Д а и Роза Вартановна. Про­ сто Роза рассказывала, что говорят в поселке. — От зависти, Манюша! Ты скажи им, что Мамаев в гражданскую дважды из-под расстрела уходил — матросом и партизаном!— и жизни не жалел ради счастья своих детей. А в эту войну... сына потерял... Он на минуту останавливается и говорит сам себе: — Кому ж, как не дочке, достанется все мое мирное счастье?— и, стремительно повернувшись, смотрит на Лизу. В карих, продолговатых умных глазах его забились смешинки, отчего худощавое смуглое лицо ста­ ло еще моложе: — И пусть завидуют! Д а пускай еще сами попробуют вы­ растить такую! А? Лиза не столько видит, сколько чувствует выражение отцовского ли ­ ца, и особая легкость поднимает ее. Когда он был вот так, без пиджака, в светлой рубашке с расстегну­ тым воротом, Лиза находила несправедливым, что в облике его недостает бескозырки. Это, конечно, тот же стремительный и драчливый матрос Петька Мамай, о котором много легенд ходило в семье и который теперь, превратившись в главного инженера завода Петра Александровича Ма­ маева, не давал покоя ни подчиненным, ни парторгу, ни директору.