Сибирские огни, 1957, № 4

дал, как ехал на подъем и спускался с уклона, буксовала ли у него ма­ шина и сколько времени, где его действия были правильны, а где оши­ бочны. И если случится что-либо с поездом, только правду надо гово­ рить, потому что «доносчик» все знает, все видел, все записал. И автостоп здесь точно такой, как на паровозе. Если впереди пока­ жется красный свет, где-то над головой возникнет удивительно противный звук, что-то среднее между скрипом ножа по тарелке и свистком фут­ больного судьи. Так будет продолжаться девять-двенадцать секунд. Если машинист никаких мер не примет, автостоп сам даст экстренное торможение и остановит поезд. Этот нескромный прибор вмешивается в действия механика не только при красном свете. Он начинает свою «му­ зыку» перед станциями, разъездами, всюду, где надо сократить скорость или призвать машиниста к бдительности. Видно, не без задней мысли конструкторы дали ему такой против­ ный голос: чем бы ни был занят машинист, он бросит все, только бы унять автостоп, только бы заставить его замолчать. По возвращении в Барабинск Голенков увидел, что депо продол­ ж ает жить тревожной, настороженной жизнью. Ни один машинист не имел достаточного образования, чтобы начать изучение электровоза. Повсюду собирались паровозники, спорили, судили-рядили, как быть дальше. Бывший напарник Голенкова, прекрасный механик Прокопий Середа, так подвел итог одного из споров: «На мой век паровоза хватит. Пусть другие учатся». Эта фраза поползла по депо, звучала, как призыв. Но многие механики сами побывали на электровозах, многие передава­ ли то, что слышали от людей, и когда началась запись на Омские крат­ косрочные курсы, десятки машинистов подали заявления. Голенков заявления не подал. Но как он может не идти на электровоз? Он — кадровый рабочий, .дважды почетный железнодорожник, депутат, коммунист. Что же, бе­ жать от новой техники в другое депо? Но ведь электровоз догонит. Ведь вот висит еще и сейчас плакат: «Берите, пример с лучшего маши­ ста В. И. Голенкова!». Какой же пример с него брать? Бежать от локомотива? А если все паровозники последуют его примеру? Он начал учиться на деповских курсах без отрыва от основной р а ­ боты. У него сильная воля. Он не видел ни долгих зимних ночей, ни чу­ десных летних дней. Он сидел за книгами. С каждым днем раепутыва- .лись бесконечные лабиринты электрических схем, он уже отчетливо представлял пути тока, так же отчетливо, как путь пара или воздуха в паровозе. Совсем не страшными оказались Ом, Фарадей, Кулон, Д ж о ­ уль, Ленц... Он сидел за книгами и работал на паровозе, как положено работать машинисту первого класса. Он мог заставить себя бодрствовать, когда не спать было уже не­ мыслимо. Он мог читать и воспринимать прочитанное, когда буквы уже не складывались в слова. Он работал, когда не оставалось уже никаких сил. Он очень хотел стать хорошим машинистом электровоза. Он заглушил в себе, выключил на время все чувства, которые могли бы отвлечь от главного, что требовала от него сейчас Родина. И только однажды дрогнуло и сжалось сердце: предстояло совер­ шить последний рейс на паровозе. В последний раз он шел с сундучком. Н а электровозе железный сундучок не нужен. Там нет воды, угля, пара, грязи. Там не нужна железная оболочка для сохранения пищи. В послед­ ний раз он осматривал и готовил к рейсу паровоз. «Прощай, мой това ­ рищ, мой верный слуга...».