Сибирские огни, 1957, № 4

Паровоз он готовил уже увереннее, а перед выездом под поезд на ­ гнал двенадцать атмосфер пару. Воды было три четверти стекла, а боль­ ше качать не рекомендовалось. Одним словом, к поезду подъехали в пол­ ной готовности. Состав оказался длинным и тяжелым. В голове стояли вагоны с оборудованием для Ведовского цинкового завода и гигантские детали прокатного стана для Кузнецкого металлургического комбината, а 'в хвосте — фермы к новому мосту через Обь. На первом вагоне висело красное полотнище с надписью: «Ни на минуту не задержим грузов второй пятилетки». Машинист заметно нервничал. На Омскую дорогу он перевелся не­ давно, с одной из южных дорог, где поезда отапливались нефтью. Как топить углем, он знал только понаслышке, а на молодого помощника тоже не надеялся. Он часто заглядывал в топку, предупреждал Вла­ димира: —• Смотри же, парок держи, состав тяжелый! Но вот, наконец, главный дал отправление. Владимир не спускал глаз со стрелки манометра. Она крупно вздра­ гивала, но возвращалась на красную черточку предельного давления. Потом он увидел, как она задрожала мелко-мелко и уже не вернулась на место, а сместилась немного влево: давление упало на четверть атмо сферы. Он быстро поднялся, взял лопату, раскрыл топку. Пока паровоз стоит, тяги почти нет. Она меньше, чем в хорошей1 комнатной печи. Но в пути, чем больше нагрузка, тем сильнее тяга. Каждый выхлоп отработанного пара выхватывает воздух из топки. Трудно было понять* что творится в топке. Пламя бушевало, билось из стороны в сторону и с каждым полуоборотом колеса, с каждым вы­ хлопом бросалось в трубы, будто частыми рывками его заглатывала пасть огромного животного. Поезд шел медленно, тяжело, и так же тяжело вздыхала топка: чч-ах! ччч-ах! ччч-ах! Владимир хорошо знал, что надо разбрасывать уголь равномерно по всей колосниковой решетке. Слой должен быть ровным. Но он очень боялся прогаров — оголенных мест. Если останется хоть одно место, не покрытое углем, пусть даже маленькое, величиной в ладонь, пару не хватит. Струя холодного воздуха, как из брандспойта, будет бить по трубам, охлаждая их, охлаждая всю топку. Но и толстый слой не намно­ го лучше. Пока он схватится, пока раскалится, пар сядет. А где в этой бушующей топке можно увидеть прогары или завалы? И он швырял уголь, ложившийся кучками, как мокрая глина. Весь обдаваемый жаром, обливаясь потом, в дымящейся одежде, он бросал одну лопату за другой, пока не услышал окрик машиниста: — В прихлопку давай, в прихлопку! Владимир в изнеможении стукнул дверцами. После яркого пламени рябило в глазах и ничего не было видно. Он извлек из-под своего сиде­ ния чайник, жадно прильнул к носику, глотая холодную воду и косясь на манометр: одиннадцать атмосфер вместо двенадцати. В ту же секунду он услышал характерный щелчок: машинист зак а ­ чал воду. Сейчас она идет в котел. Холодная вода в кипящий котел. Зн а ­ чит, пар еще больше сядет. Владимир плюхнулся на свое сиденье, высунулся в окно, все еще тяжело дыша открытым ртом. Ветер охлаждал разгоряченную грудь. Но сидеть нельзя. Поезд идет на подъем, значит, надо подбрасывать уголь каждые полторы-две минуты. Да , надо топить в прихлопку, хотя это трудно.