Сибирские огни, 1957, № 4

— Не мог оставаться в деревне, а в их армию не хочу. Примите в отряд. — Принимаем. Нам люди нужны, •— ответил Громов. * * * Прошла неделя. Отряд вырос до 23 человек. «Пора заявить о себе мужи­ кам, да пусть и белые почувствуют», — думал Громов. В одну из темных октябрьских ночей он побывал на явочной квартире в Камне, где встретился с руководителем подполья Иваном Коржаевым. Рассказав о расправе карателей над крестьянами села Корнилово, об организации отряда, Громов спросил: — Думаю пора иам действовать, да не знаю, с чего начать... — А вот и начни с Корнилова, — посоветовал Коржаев. — Накажешь пре-; дателей Монохина, Леоненко... Вернувшись в отряд, Игнат Владимирович подозвал к себе Кирю Баева, усадил рядом и, обняв, сказал: — Ну, вот что, Киря, даю тебе боевое задание: надевай на себя что похуже да постарее, мешок через плечо и иди в Корнилово милостинку собирать... Да по­ жалобнее тяни— «Нет у меня ни отца и ни матери...» Понял? — Понял, — задорно ответил Киря. — Побывай обязательно у мельника Монохина, у попа, посмотри, еоть ли у них офицерье, чем они занимаются. Через некоторое время Киря «приоделся», подошел к Громову, сделал жа­ лостливое лицо и дрожащим голоском протянул: — Подайте ради Христа. Нет у меня ни отца и ни матери... Громов улыбнулся: — Хорош, хорош!.. ...На улице в Корнилове тихо, людей не видно. Киря начал побираться с крайней избы. Он стучал в окно или заходил в ог­ раду, а к богатеям норовил попасть прямо в дом. Подавали плохо... Наконец Киря добрался до поповского дома. Он открыл тесовую калитку, быстро прошмыгнул к крыльцу. Дверь в дом оказалась незапертой. Киря вошел в кухню, размашисто перекрестился и протянул: — Подайте ради Христа. Нет у меня ни отца и ни матери... Попадья торопливо подошла к шкафу, отломила кусок от ржаной булки и подала нищему. Киря снова закрестился, соображая, как бы ухитриться заглянуть в другую комнату, откуда доносились голоса. Вдруг у мальчишки лицо перекосилось, вы­ пал из рук кусок хлеба. Он схватился за живот: «Ой, тошно!» — и повалился на порог. Попадья кинулась к нему, стала теребить его за ворот: — Что... что с тобой? — Ox, oxL — стонал Киря. — Живот схватило. Попадья крикнула мужа. Поп вышел, широко распахнув дверь. Киря бро­ сил в комнату быстрый взгляд. За столом сидели пьяные офицеры, Леоненко и Монохин. Киря расслышал, как мельник, обнимая поручика, говорил: — Нет, господин поручик, ко мне пожалуйте... — Ну, и гу-гульнем, — ответил ему поручик. Поп, облизывая жирные губы, спросил жену. . -— Что случилось? — Да вот побирушка... Живот у него схватило. Как бы не помер... — Ни черта ему не сделается. Дай касторки, и пусть катится отсюда! Попадья налила в стакан маслянистой жидкости. Киря, морщась, залпом выпил касторку и выскочил из поповского дома. * * * Громов отобрал небольшую группу партизан: Проню Поставнева, Михаила Титова, Егора Корнеева, Степана Листодорова, Петю Нечаева и Кирю. Данько Кольчвнко, не попав в число назначенных, попросил: — Товарищ Громов, меня возьмите. Дайте душу отвести... — Ладно, пойдешь,— разрешил Игнат Владимирович. Кольченко обрадовался. — Вот спасибо. Уж я их... Ночь была по-осеннему темная. Партизаны незамеченными вошли в де­ ревню, гуськом двинулись к дому Монохина. Болыцой, с застекленной террасой дом мельника обнесен высоким забо­