Сибирские огни, 1957, № 4

Бабы плакали, мужики отворачивались, сжимали кулаки, а Фильчаков сна­ чала стонал, хрипел, а затем затих да так и кончился в беспамятстве. Афанасий Ивлечев, Гавриил Федяев, Николай Степанищев, Фома Кар­ пов... — выкрикивал по списку Воронов. Девять человек вышли вперед. За организацию саботажа — расстрелять! — взмахнул рукой Воронов — Приготовиться!.. Каратели поставили крестьян к церковной стене, щелкнули затворами вин­ товок. — Ой, люди добрые, за что же убивают?.. Спасите!.. — с мучительной болью в голосе выкрикнула молодая женщина и забилась в руках подхватившего ее крестьянина. — Мама! Мамка же! — испуганно заплакала маленькая девочка, хватаясь трясущимися ручонками за юбку матери. Толпа колыхнулась вперед. И вдруг заговорил поп Остроумов. — Постойте, господин поручик... Они же православные. Прежде чем пред­ стать им перед судом всевышнего дозвольте заупокойную прочитать. — Валяй, читай! — снисходительно разрешил Воронов. Поп зашусавил: / — Со святыми упокой, души рабов твоих, идеже несть ни печали, ни бо­ лезни, ни воздыхания, но жизнь бесконечная... Не успел поп произнести последних слов молитвы, как поручик Воронов- скомандовал: — Пли! Громыхнул залп. Каратели поволокли трупы от церкви, а на площади нача­ лась массовая расправа: пороли всех подряд — и мужчин и женщин. Над селом повис сплошной стон... — Предупреждаю, если через три дня новобранцы не явятся на призывной пункт, каждого десятого расстреляю, а деревню сожгу, — пригрозил Воронов. Большое село замерло. * * * Под вечер к землянке прибрел паренек. Из-под шапчонки выбилась прядь, черных волос. Глаза — смелые, дерзкие. Он скользнул быстрым взглядом по собравшимся у землянки партизанам и спросил: — Кто Громов будет? — Я буду! —■ Вам пакет, — паренек достал из-за пазухи вчетверо сложенный листок бумаги и подал Громову. — Батя прислал. Игнат Владимирович развернул листок. Баев писал: «В Корнилове карате­ ли учинили расправу. Провел работу. Многие решили партизанить, а может быть, уже пришли к вам. Нет, так ждите. Иду коновалить в другие деревни. Ждите оттуда пополнение». Громов разорвал на клочки письмо и, обращаясь к пареньку, заметил: —- Спасибо за сообщение. Можешь возвращаться домой. Однако паревек топтался на месте, видно собираясь что-то сказать. — Говори, Киря, говори, — подтолкнул его Петя Нечаев (они уже успели пошептаться между собой, когда Громов читал донесение), —• Товарищ Громов, разреши остаться в отряде, — в глазах Кири таилась надежда и боязнь, что его не примут. — Что хошь буду делать... — Ишь ты! — удивился Громов. — А тебе сколько лет? —• Пятнадцатый... — Маловато. Еще забоишься, да и стрелять, поди, не умеешь? Киря оглянулся по сторонам, схватил стоявшую у землянки бердану и по­ бежал по поляне, тянущейся неширокой полосой между пашней и березовыми околками. А перебежав поляну, он присел на колено и стал целиться. И тут все увидели, что на раскидистой березе с облетевшими листьями уселись косачи. Раздался выстрел, и черныш, цепляясь за ветки, свалился на землю. Киря вернулся к землянке. — Вот. На похлебку, — проговорил он.—А вы говорите, стрелять не умею... Громову паренек понравился. — Будешь моим связным. Ночью прибыла группа жителей из Ярков: Проня Поотавнев, Илья Чеукин,. Василий Коновалов и другие. Позже пришел из Поперечного Данько Кольченко. В руках у него была винтовка. Он тяжело опустился на порожек землянки, за­ курил и только тогда хрипло проговорил: