Сибирские огни, 1957, № 4

обожженной, грубой рукой стал ла­ скать. — Может быть, и не убьют, сынок, а идти нужно... Мы, рабочие, должны идти, чтобы в будущем, по крайней мере, хоть детям нашим, вам вот, жилось лучше. ...Черные фигуры добровольцев, с мешками за плечами, толпой шли к сбор­ ному пункту... На стенах домов, на забо­ рах белели листки. Черные строчки горе­ ли огнем. Звали к бою, к последнему, страшному, неизбежному и освобождаю­ щему». Короткие, лаконичные зарисовки. Пускай мы встретимся с Вольнобаевым еще только один раз, когда победным маршем во главе роты добровольцев вступал он в освобожденное сибирское село, пускай вовсе исчезнет со страниц романа перебежчик Карапузов, — мы за­ помним и того и другого по единственно­ му эпизоду, но по такому, который опре­ делил их жизнь. В каждом эпизоде, в каждом образе писатель настойчиво подчеркивает роль фактора сознательности. В «Двух мирах» нет и намека на изображение революци­ онной борьбы, как процесса стихийного. Понимая, что победа в гражданской войне в значительной степени зависела от участия на стороне рабочего класса основной массы среднего крестьянства, В. Зазубрин значительное внимание уде­ ляет раскрытию сложной, противоречи­ вой позиции сибирских крестьян. Велико было их стремление «отсидеться, никого не трогая». «Помещики и капиталисты, •— писал Ленин, — сильны... также и силой при­ вычки и темноты широких масс, которые хотят жить «по старинке»1. Как темноту крестьян и их стремление придерживаться «золотой середины» ис­ пользовали колчаковцы, Зазубрин пока­ зывает в главе «Всему миру или тебе?». Эту сцену невозможно читать без содро­ гания. ...Каратели без суда и следствия рас­ стреляли местных крестьян. Уезжая, они отдали приказ жителям закопать могилу, не отдавая ни одного тела родным для похорон, и пригрозили в противном слу­ чае сжечь деревню. Один из казненных — Петр — оказался лишь раненым. Боясь навлечь на себя гнев колчаковцев, крестьяне «всем миром» решают зако­ пать Петра живым. Выполняя послед­ нюю просьбу обреченного, они напоили его горячим чаем, заботливо советуют: — Ты, Петра, ляг, ляг, ничком. Оно лучше так, без мучениев задавит. Когда яма была наполовину засыпана, Петр, задыхаясь, приподнялся над зем­ лей. Суетливый староста предлагает: — Надо, ребятушки, утаптывать, утаптывать. Он скорее так кончится, без мучениев... 1 В. И. Л е н и н . Соб. соч., т. 29, стр. 515. Однако успехи Красной Армии на Во­ сточном фронте, глубоко справедливая ленинская аграрная политика болыпевЦг ков, с одной стороны, и грабежи, пытки, насилия, восстановление власти кулаков и помещиков колчаковцами, с другой, обусловили решительный поворот основ­ ной массы крестьянства на сторону Советской власти. Испытав зверства колчаковщины, крестьяне поняли, что середины нет. «Либо диктатура (т. е. железная власть) помещиков и капиталистов, либо дикта­ тура рабочего класса», так писал В. И. Ленин по поводу победы над Кол­ чаком1. Крестьяне сравнили на опыте диктату­ ру буржуазии и диктатуру рабочего класса и поняли, что «рабочее государ­ ство — единственный верный друг и по­ мощник трудящихся и крестьянства»2 (Ленин). Этот процесс роста сознания крестьян ярко отражен в романе. На сторону партизан переходит зажи­ точный крестьянин Чубуков. Белобанди- ты на его глазах изнасиловали дочь, за ­ мучили его четырнадцатилетнюю род­ ственницу. Когда впоследствии Чубуков встретился с одним из насильников, не было у него чувства сострадания: ране­ ного колчаковца он живьем бросил в ко­ стер. Художественной вершиной в раскры­ тии массового героизма крестьян-пов- станцев является глава «Пили, пилй». В напряженной драматической сцене от­ ступления партизан перед нами пред­ стает единый, сплоченный общими це­ лями коллектив. Постепенный рост сознания крестьян — от нейтралитета до героической борь­ бы за Советскую власть —- В. Зазубрин раскрывает своим приемом внезапного выхватывания, озарения драматических сцен, когда наиболее полно раскрывается сама сущность явления. Большой выра­ зительности этих сцен достигает автор и сближением контрастных тонов. «Что-то хитрое и трусливое» в лицах крестьян, закапывающих своего одно­ сельчанина, лопаты в трясущихся -руках суетливые движения, опущенные головы вот детали картины, от которой сердце сжимается болью. «Огневая ненависть к белым», вдохновляющая партизан на ге­ роические усилия, их слаженные дей­ ствия, «рубахи и кофты, промокшие по­ том насквозь», готовность погибнуть, но не сдаться, — вот краски другой карти­ ны — подлинного гимна единству в борьбе за общую высокую цель. Но авторский прием изображения сво­ их героев в момент выявления главного, основного в их характере и мировоззре­ нии наименее удачно применен в обри­ совке командиров и комиссаров. Подчер­ кивая их волю и непоколебимость, В. За- 1 В. И. Л е н и н . Соб. соч., т. 29, стр . 517 2 Там же, стр. 518.