Сибирские огни, 1957, № 4

отстранившись, взяла Ирочку за плечи, посмотрела внимательно и осуж­ дающе, вздохнула и спросила с глубокой тревогой: —- Папу-то хоть видела? Творится что! Про вокзал говорят... Прав­ д а ли? И тогда, глядя матери прямо в глаза, Ирочка сдержанно сказала: — Папа в больнице. Освободится — придет. — Вот хорошо, вот хорошо! — обрадовалась мать. А Ирочка, уже ничего больше не слыша, вошла к себе в комнату и, с яростью сорвав с головы злополучную шляпку, швырнула ее в сторону. А потом долго ходила по комнате из угла в угол. Правильно ли она поступила, солгав сейчас маме? Конечно, мама пока не беспокоится за папу. Но ведь с ним — неизвестно что! И может, лучше было сказать правду, чтобы, не теряя времени, им обеим бежать туда, искать его, помогать... Может, как раз в этот момент ему требует­ ся их помощь? И она своей ложью сделала только хуже? Как прове­ рить? Как узнать? Трудно с такими мыслями томиться одной в полной безвестности! Ирочка снова вошла на кухню. — Мама, я схожу еще. — Куда? — Тут, недалеко... — Зачем? — Надо мне. — Секреты? , — Ну, надо... — Не выдумывай! Никуда не пущу! Она, конечно, твердо уверена, что у Ирочки в голове одни фокусы и капризы. И нельзя даже полсловом себя оправдать. Сиди, как плен­ ница в четырех стенах, мучайся сомнениями, и жди безвольно папу. Жди... не зная, придет он или, может, совсем не придет... Он пришел под вечер. Едва услышав стук калитки и увидев входящего во двор папу, Ироч­ ка кинулась к нему, обрадованная и повеселевшая. Уже одно то, что он пришел целый и невредимый, было чудесно и безмерно радовало. Зна-^ чит, все, что произошло на вокзале, его миновало. Очень хотелось узнать, что именно он там пережил, и когда отец, полуобняв ее, нежно поцеловал в лоб, она внимательно взглянула в его глаза, не смея ни о чем спросить. Они оба знали о том, какую опасность он перенес, оба втайне хранили это от мамы и друг от друга, потому что папа молчал, а Ирочке нельзя было перед ним открыться первой. Она лишь поняла, что ее веселость и радость опять показались матери чрезмерными и не­ уместными — мать недовольно отстранила ее от папы и молча суну­ ла в руки папины плащ и фуражку. И пока Ирочка относила их на ве­ шалку, мама что-то спросила у папы, а он ей ответил — всего несколько слов! — но Ирочка даже издали увидела, как мать побледнела, покач­ нулась и оперлась о его руку. Папа довел ее до крыльца, посадил на сту­ пеньку и встал рядом, гладя по голове. — Будем надеяться, будем надеяться..; Ирочка догадалась, что они говорят о Пете, о котором сама она, за ­ хваченная беспокойными мыслями об отце, до сих пор не вспоминала, а должно быть, о нем тоже нужно очень беспокоиться, должно быть, и ему угрожает серьезная опасность, если мама словно окаменела, не отвечая ни на ласку, ни на слова отца. З а обедом почти все время молчали. Отец и мать перекинулись толь­ ко несколькими фразами о каких-то покупках и о денежном долге, кото­ рый надо безотлагательно вернуть соседям. И опять долго молчали. Но