Сибирские огни, 1957, № 4

тут же поднималось на грузовики, и люди, забравшиеся в кузовы ма­ шин, деловито давали сверху, с тюков и кроватей, указания стоящим внизу. — Не сдавайся, орел! — услышала Ирочка чей-то возглас. — А я и не сдаюсь! — ответил звонкий, но прерывающийся маль­ чишеский голосок. Ирочка оглянулась и увидела Бориску, который принес в их дом первую весть о войне. Прижав к груди и животу большой круглый свер­ ток, он медленно двигался к одному из грузовиков. Пальцы его, вцепив­ шиеся в ношу, побелели от напряжения и резко выделялись на темной обертке. Голову мальчик откинул назад (сверток упирался в подборо­ док). По веснушчатому лицу струился пот... Ирочка кое-как пробралась к главному больничному входу. Про­ скочив по коридору, полному людей, она оказалась у канцелярии. Дверь в канцелярию была открыта, а в самой комнатке — душной и накурен­ ной — тоже было много народа. Кто-то совсем незнакомый — в боль­ нице у отца Ирочка знала всех — сидел за столиком регистраторши Агнии Александровны и хрипло кричал в телефонную трубку: — Алло! Станция! Алло! «Не работает», — вспомнила Ирочка вчерашнюю фразу отца. И здесь не работает. А вокруг говорили очень громко, возбужденно. Кто-то советовал ехать только по тракту, кто-то властно приказывал брать не два, а че­ тыре вагона. И впервые Ирочка услышала тревожное слово «эвакуа­ ция»... — Ирочка! Ты откуда? —- раздался неожиданно удивленный воз­ глас, и лицо Агнии Александровны оказалось совсем рядом, а теплые ру­ ки обняли за плечи и осторожно отвели Ирочку к-стенке. — К папе при­ шла? А его сейчас нет. На вокзале он. — На вокзале? А что он там делает? —- О вагонах хлопочет. — Может, я его там найду? — Ну, где же... Передать что-нибудь? — Передайте, — сказала Ирочка, поняв, что сейчас она все равно не сумеет сама разыскать папу. — Пусть домой придет. Хоть ненадолго. А не знаете, звонил он бабушке? Не знаете... Ну, вот это ему... Она протянула сверток, и Агния Александровна положила его на свой стол, рядом с телефоном, почти у самого локтя мужчины, все еще не терявшего надежды дозвониться до станции. А Ирочке сделалось очень грустно—и оттого, что она не застала папу, и оттого, что в тихой прежде комнате все изменилось, и оттого, что так сиротливо брошен мамин сверток, и нет никакой уверенности, что он попадет к папе в руки, а не затеряется... Спеша поскорее выбраться на свежий воздух, Ирочка снова про­ шмыгнула в людском потоке на больничное крыльцо и уже готовилась спрыгнуть на землю, как услышала новый оклик: — Куколка? Ловко! Перед крыльцом стоял долговязый Пахомов. Синий пиджак его был испачкан в глине, а на голове белела повязка. Худощавое лицо Пахо­ мова заострилось, и под глазами чернели круги, но сами глаза улыба­ лись, глядя в упор на Ирочку. Впрочем, сейчас Пахомов и улыбался не так. как раньше, не насмешливо. Он, должно быть, на самом деле был рад увидеть Ирочку. — Ловко! -—- повторил он, заскакивая на крыльцо и протягивая ру­ ку для пожатия. — Ее-то мне и надо! — Меня?