Сибирские огни, 1957, № 4

Лиза покачала головой. Выпавший за. ночь снег лежал плотным припечатанным пластом на газонах и был заслежен, затоптан. А небо снова набухало. Володино лицо совсем вылиняло. Первая, отчаянная острота горя прошла, но тупое ощущение непоправимости давило и давило душу. Смешной казалась надежда, державш аяся до последней минуты. А в мозгу крутились насмешливые слова Перевалова, чудилось его снисходительное лицо, и хотелось крикнуть ему: «Все-таки прав не ты, а они!» — Это просто ненужное упрямство,— убеждал Володя.—•И потом, ты знаешь, я пришел к выводу: чем больше возится отец со своим ребенком, чем больше он соприкасается с ним, то есть чем труднее он достается ему, тем больше он его любит. Ну, скажи, отказывал тебе Петр Александрович в чем-либо? —• Отец? Ах, ты не поймешь,— сказала Лиза ,— В том-то и дело, что ни разу, еще никогда он ни в чем мне не отказал. Володя посмотрел серьезно: — Что с тобой творится, Лизка? Какая-то сплошная психология? — Я думаю об Анке Махоте,— грустно сказала она,— Той вот во многом отказывают. Она, действительно, мысленно сравнила себя с Анкой. Требовала ли та когда-нибудь чего-либо от своего отца? Или от матери? А вот она, Лиза, прошлым летом выпросилась в Ленинград, просто так, посмотреть знаменитый город. Боясь опоздать к занятиям, а больше — не желая возиться в Москве с компостированием билета, д ала теле­ грамму: «Вышли восемьсот на самолет». И выслал... Ее толкали ■—•она не замечала, она толкала — не извинялась. Как-то все вокруг отделилось, смысл имело только то, что происходило внутри. «Папочка!» — едва не простонала вслух. Опять хотелось ткнуться ему в плечо и расплакаться, как в детстве, сильно, громко, утешаясь возможностью каяться и жаловаться одновременно. Преодолев себя, свое упрямство и гордость, постигнувшая справед­ ливость товарищей и тем самым очищенная от всех заблуждений, она страстно желала одного: чтобы ее простили, чтобы ей поверили. Ее не простили. Она ощутила, как трудно становится дышать. И уже пожалела, что не сказала всего отцу. Пусть бы шел и в райком, и в горком, и в обком... «Знаем мы любителей спекулировать отцовскими заслугами»,— отозвалось в голове с едкой интонацией Куроптева. Съежившись, Лиза прикрыла глаза. Снег, мелкий, хрусткий, забил в лицо. Мурашки озноба медленно и отвратительно пробежали от локтей до плеч, бросая в дрожь. — Впрочем, все эти любители только глупо теряют время,— расслы­ шала голос Володи. — Что?— переспросила растерянно. Он взглянул с недоумением, — вероятно, давно уже толковал что-то. — Д а , понимаешь, просто не хотел я участвовать в убогих инсти­ тутских любительских спектаклях — и тогда ты была неправа. Но но­ вый руководитель — я видел его сегодня — настоящий режиссер, со­ лидный человек. С ним интересно. Можно подумать и серьезно. П ож а ­ луй, детка, я сделаю тебе удовольствие и займусь самодеятельностью. — А-а, — сказала она, удивленно посмотрев на него, и тихонько высвободила руку. Дома было холодно. Лиза подошла к окну. Внизу расстилалась се­ рая площадь, ползли столбы. А за широкой рекой привычно маячили