Сибирские огни, 1957, № 3

?емле, так тихо семенит по узкой извилистой тропе. Я должен прилететь к тебе на моем Таш -Хурене1 в один счастливый миг — вместе с первым л у ­ чом зари. Но, Вера, вместо Таш-Хурена я нечаянно сел на черепаху». Так дум ал я, пробираясь зарослями Терзига к деревушке, где живет Вера. Конечно, я был несправедлив к моей степной лошадке, просто лю ­ бой бег казался мне сейчас мучительно медленным. Зато, подъезжая к Даниловке, я потрепал ее по шее и готов был просить заступиться за ме­ ня перед Верой. Уж е поздновато. Застану дома или, быть может, счастье сведет меня с нею еще раньше — на бахчах или в поле, вон за тем холмиком, откуда видна вся Даниловка. На бахчах и в поле встречаю людей, но Ве­ ры нигде нет. Скачу по деревне. Вот мой знакомый домик. Здесь моя Вера. Ее дво­ рик обтянут частым плетнем. Привязываю коня и заглядываю в щелку. Во дворе, на огородике, белеет чья-то голова в платочке. Я открываю калитку и бегу вперед по огородной меже. Голова в белом платке склонялась над грядкой. Н е видит меня! Подняла голову... Мать Веры! Ее зовут одинаково с бывшей хозяйкой — тоже Наталья... Повернулась... Я опешил и закричал во все горло, как на учебных занятиях: — Здравствуйте, Наталья Васильевна! — О-о ... ты?! Здравствуй, сынок! Куда ты пропал? Давно ли вер­ нулся? — Наведался проездом. Возвращаюсь в Хем-Бельдир. Из Эртине- Булака. На дорогу чего-нибудь хочу припасти. Пожалуйста, матушка, одолжите мне овощей, — прикинулся я попрошайкой, чтобы скрыть от старухи мои настоящие намерения и мое смятение. Старуха пригласила меня к своей грядке: —• Бер»и, сынок. Надергай чего хочешь. Видишь, какой огород? Нын­ че бог не обидел... Ты-то, милый, надолго теперь поедешь или как? Скоро л ь воротишься? Ласковые, озабоченные слова Натальи Васильевны успокаивали и об­ надеживали. Но какой-то черт подзадорил меня говорить не то, что надо. — Вы же знаете, Наталья Васильевна, служу я в народно-револю­ ционной армии. Скоро в Москву учиться поеду. Обещать ничего не могу... А сам мысленно твержу себе: «Спроси о Вере. Ну, спрашивай же скорей!». Но мой голос продолжает хитрить: — А что с Данилкой, Ванькой?... Не видать их... — О-о, — говорит Наталья Васильевна, — мы теперь одни с Нас­ тенькой. Даниила с Иваном давно ушли. Оба женатые, выделились, Вери­ ну свадьбу тоже хорошо справили. ...Я слышу или не слышу? Кажется, не слышу — ни дорогого имени Веры, ни свадебных колокольчиков под сводом огромной дуги, похожей на радугу. Я вижу или не вижу? Кажется, не вижу — ни Веры, ни раду­ ги на черном небе, ни молнии, расколовшей небосвод на две половины. Почему старая женщина в белом платке рассекла мне грудь., заще­ мила главный сосуд, по которому бежит кровь, и хочет вырвать его вме­ сте с моим сердцем? Я не хочу разлучаться с Верой и с моим сердцем. Хочу только при­ сесть на край грядки, где растут подаренные мне овощи. Хочу крепко закрыть глаза и ничего не помнить... Я не ослеп и не лишился рассудка. 1 Т а ш - Х у р е н — сказочный конь богатыря Танаа-Хереля в тувинском эпосе. 5. «Сибирские огни» № 3.