Сибирские огни, 1957, № 3

Собрали десять целковых, в лицо ему бросили деньги: «Н е трожь, это наша Родина — наша, а не твоя !» 5 Воет, злится, хлещ ет непогодина, — тяж ела осенняя страда, но тому, кто в горе бросил Родину, не уйти от нашего суда. Посмотри, Иван, — из камня высечен памятник тому, кто был в числе двадцати пяти рабочих тысяч, с кулачьем сражавшихся в селе. Был он молод, весел и неистов, и названье он колхозу дал огневое — «Ф а к е л коммунизма», чтоб светилось долгие года. Н о однажды от кулацкой финки рухнул парень в золото хлебов. ...До сих пор из маленькой щербинки тихо каплет каменная кровь. Отойди, Иван, — ты недостоин света этих беспощадных глаз. Он стоит укором — павший воин, он сегодня требует от нас, чтоб умели с трудностями биться и на жизнь смотреть не свысока, а глазами павшего партийца с маленькой щербинкой у виска. 6 • Небеса наливаются цветом свинцовым, и дожди собираются на три дня удружить... Мы стоим у штурвала с Николаем Зубцовым и решаем, что делать, решаем, как быть. Целина за труды отплатила сторицей, но мотор, задыхаясь, не тянет вперед, но сегодня в степи полегает пшеница, как живой человек