Сибирские огни, 1957, № 3

с я . В самом деле, мноше поступки пер­ сонажей, вполне возможные в жизни, в рассказе вызывают недоверие. Чем объяснить, что Галина Тальнико- ва вдруг полюбила Василия Находчего? Я далек от мысли связывать чувство к человеку только с его положительными качествами. «Лю бов ь зла, полюбишь и к о зла » . Но для этого « к о з е л » должен показаться не козлом, а чем-то^заслужи­ вающим любви. Однако с самой первой встречи Василий Находчий таков, каким мы его видим в конце рассказа. Что же заставило девушку так легко отвергнуть любовь своего друга ( «Н и от себя, ни от других Галина не скрывала, что он ей нравится»), стать женой Находчего? Ведь Галина жила в тесной семье кон­ структоров, не могла не знать об их от­ ношениях к своему руководителю, не могла не видеть, что из себя представ­ ляет Находчий. Еще больш ее •недоверие к рассказу возникает, когда замечаешь, что многие люди и события выглядят так или иначе по усмотрению автора, а не по логике жизни. Например, Находчий — «компа­ нейский» человек, отличный спортсмен, игроки его, видимо, любят, и дружно кри­ чат ему. — Давай, давай, Василий Тарасович! На тебя вся надежда! Он — ярый болельщик, знаток спор­ та, человек, пользующийся авторитетом на заводе и, очевидно, не случайно вы­ двинутый на пост руководителя кон­ структорского бюро. И вдруг выясняется, что он, по сущ е­ ству , спекулянт, получающий посылки от отца и перепродающий их втридорога! Остается двойной загадкой — зачем бы ло спекулировать руководителю кон­ структорского бюро или что заставило спекулянта заняться хлопотливым и не­ легким конструкторским искусством? Ясно, что читателю очень трудно пове­ рить в достоверность описанного.^ В конце концов Галина, которой стали ясны все грехи Находчего, удивленно • замечает, что он «ни одного техническо­ го журнала не выписывает». Зато, когда Находчий сплошь покрывается черной краской, Гриша Матвеев оказывается ещ е лучше, чем бы л раньше: он часами сидит’ в технической библиотеке и даже совершенствуется в английском языке. Впрочем, желая показать широту и многосторонность Гришиных интересов, автор мимоходом сообщает, что Гриша, «надев хоккейки» и вооружившись клюшкой, с «ветерком » вылетел на ди­ намовский каток и два часа подряд го­ нялся за мячом. Потом очень удачно за­ шел в книжный магазин, без всякой оче­ реди подписался на сочинения Джека Лондона, а вечером в общежитии до хри­ поты спорил с товарищами о стихах Си­ монова, Щипачева, Тихонова, цитировал Маяковского... Впрочем, и этого мало, чтобы показать «полож ительность » Гриши Матвеева. У него «время бы ло расписано». Надо за­ бежать в книжный магазин, там, говорят, появился томик Сумарокова — редкость; очень надо, потому что его комната с некоторых пор стала полуш утливо име­ новаться в общежитии «поэтическим са­ лоном ». А вечером по радио будут транс­ лировать из Большого театра «К н я зя И горя » . Ария Кончака всегда поражала Григория необыкновенной глубиной, многогранностью, силой (?) психологиче­ ского рисунка. «Слушаешь,^ затаив ды­ хание, покоренный мелодией, очарован­ ный ее красотой, особенно если поет Ми­ хайлов ». Так, желая усилить противопоставле­ ние, писатель «п ер есла сти л » один образ и «переч ернил » другой, не заботясь о достоверности изображения. Мельком, поверхностно обрисованы и другие персонажи; Н. Павлов, как прави­ ло, описывает наружность того или ино­ го героя, но ни одним словом не наме­ кает на характер. Вот, найример, подру­ га Галины Дуся Жаринова. Хотя она не­ сколько раз . появляется на страницах рассказа, мы узнаем о ней только то, что она «невысокая, молоденькая девуш­ ка с чистым смугловатым лицом, обрам­ ленным толстыми черными косами» и что она учится в вечернем техникуме. По такому же принципу изображены многие персонажи в других рассказах Н. Павлова. Зачастую писатель подменяет изобра­ жение декларацией, сдобренной литера­ турными «красивостями». Так, на Гали­ ну « . . .настоящее счастье нахлынуло толь ­ ко теперь. Оно было широким и раз­ дольным, как половодье весной, ласко­ вым и теплым, как вечернее дыхание тайги летом; искристым и крепким, как январские солнечные морозы в Сибири». Нередко встречается в рассказе выс­ пренняя велеречивость. Григорий Мат­ веев, узнав о замужестве Галины, понял, «ч то ждать больше нечего: самое худшее свершилось; сердце, недавно полное теп­ ла, остыло, опустело, словно выморожен­ ный до дна сосуд, никому не нужный, ■брошенный людьми...» Чрезмерно часто в тексте рассказа повторяются слова «сч а с ть е »л «счастли­ вый», «р адость », «радостный», «с о л н ­ це », «солнечный », «св етлы й » и т. п. В результате, слова стираются, теряют, свою впечатляющую силу. Стоило ли так подробно говорить о не­ достатках одного рассказа? Думается^, что да: его недостатки в значительной мере свойственны и другим рассказам сборника. Иллюстрацией к заранее заданному тезису выглядит рассказ «В стр ечи » — действующие лица в нем лишены инди­ видуальных характеров; непонятны взаи­ моотношения персонажей в рассказе «Обида Андрея Буркова», совершенно не мотивированы их поступки. Очевидно,