Сибирские огни, 1957, № 3

с ними! Что они со мной сделают? Меня народ избирал — вот и вся моя вина и не только моя! — Не доходит до тебя классовая ненависть,— возразил ему Кошурков.— Она злее звериной. Мы для них враги. Вот ты забрал у купца Осипова соляные промыслы, его предприятия, его дом под совдеп,—•так что ж, он тебя будет ща­ дить? Как бы не так! Тут заговорил венгерец Бук, бывший военнопленный и шахтер, связавший свою жизнь с русской революцией: — Может, не придется мне вот этими руками задушить мерзавца Саткэ1 О-о!..— он сжал кулаки, — Мы хорошо знаем эту змею. Заклинаю: если кто встретит его,— убить, как бешеную собаку! Бук даже застонал от ярости и, сжав голову руками, сел на нары. Кошурков ласково тронул его за плечо: — Ну, что приуныл? Будь уверен, если останусь в живых, я этого гада из- под земли достану. Мы продолжали обсуждать обстановку. Я видел, что Ивахин что-то прики­ дывает в уме. — Остается одно,— сказал он, обращаясь к Пахомову.— Восстание в пути. Нас, вероятно, на барже отправят? — Как знать, Семен Лаврентьевич! Если обстоятельства позволят, можно попытать счастья. В нашем положении всякий риск допустим. Все равно не по щадят: если и не потопят, то расстреляют... * * * Ночь провели без сна. Ровно в два часа появился конвой, мы распрощались с товарищами, которых погнали на пристань. Ивахин потом рассказывал мне, что пришлось пережить ему и другим узникам. На берегу уже стояла толпа, несмотря на то, что переброска заключенных осуществлялась секретно. Здесь находились их родные и близкие, а то и просто любопытные обыватели. Люди стояли с узлами в руках, надеясь, что удастся пе­ редать что-либо в далекую дорогу; голосили женщины и дети. К барже, где уже была часть заключенных из Баландинского лагеря, подо­ шел буксирный пароход и, пыхтя, медленно потащил ее вверх по реке. Когда город скрылся и над Иртышом протянулась полоска зари, начальник конвоя прапорщик Евдокимов разрешил открыть люки и выпустить заключенных на прогулку. Ивахин вышел вместе со всеми. «Удивительно, как пахнет травой», — по­ думалось ему. И вдруг, когда берег придвинулся почти совсем вплотную, Ивахи- ча охватила ярость. Один хороший прыжок — и прощай, неволя!.. Так он стоял, мучительно размышляя, пока не почувствовал, что кто-то ды­ шит ему в затылок. Ивахин быстро обернулся и увидел матроса. Он узнал в нем Савку, красногвардейца из отряда, направленного в последних числах мая на подмогу Омску. Савка рассказал, что когда отряд пришел в Омск после неудачного сражения под Марьяновкой, там уже никого не оказалось. Тогда Савка отыскал приятеля, спрятал у него оружие, на некоторое время переоделся, затем определился на баржу матросом. Ивахин хорошо знал Савку по совместной работе в Плещеевской шахте и потому сказал, не таясь: — Хочу поднять восстание... — Дельно! — обрадовался тот, — Я помогу. У меня и наган сохранился... 1 Военнопленный венгерский офицер, инженер по профессии. Работая на Экибастуз- ских копях, примазался к большевикам в провокаторских целях. После ликвидации кол­ чаковщины бежал, но был пойман и расстрелян.