Сибирские огни, 1957, № 2

меновна передаст. И скажу этому городу: прощай, чтоб я тебя никогда и не видела!.. Когда нагряну, вы как раз аттестаты получите. Поздравлю вас, счастливчиков, побуду на выпускном вечере, а потом отправимся все вместе в бор, — хорошо? Будем бродить, бегать, хохотать, сыграем во что-нибудь — только Людмиле командовать не позволим, выросли! Ры­ бы наловим, сварим уху,— все, как раньше, будет. Потом вас, без пяти минут студентов, отправлю по домам, а сама еще немного посижу у ко­ стра... Темно вокруг, сосны гудят о чем-то, — а мне дома не страшно! Посижу, схожу к папе в гости, проведаю... А на другой день засучу рукава и начну наверстывать, начну догонять, в чем я от вас за год отстала... Ох, Галка... А все же не выйдет это — вычеркнуть целый год. Сколько их там ни есть впереди, а этот тоже останется. И потому еще, Галчонок, что, кроме плохого, в нем очень много было хорошего. Нельзя это хорошее выбро­ сить, что же у меня тогда останется, а?.. Буду всегда помнить — не сердись, слушай дальше, — Сергея. Не того, который на самом деле, а такого, каким я себе его представляла. Такого, что он и я — одно и то же. Того Сергея, который меня поддер­ жал в трудную минуту, поцеловал'в первый раз, с которым мы вместе в Третьяковской галерее были, Юркины задачи решали, — моего един­ ственного, любимого, родного Сергея! Ты же сама любишь, Галина, ты должна понять... Спрячу в самый дальний уголок ту весеннюю ночь, когда мы про­ водили Юрку в деревню, и буду доставать иногда, чтобы еще раз по­ смотреть. Буду перелистывать альбом и вспоминать: вот это я нарисова­ ла, когда он первый раз мимо меня прошел, вот это — когда первый раз он сел со мною рядом. Вот голубое пятнышко, я капнула, когда от него пряталась и думала, что он идет, — смывала пятнышко, а след все-таки остался. И буду последние, самые лучшие свои рисунки разглядывать,— особенно тот получился, который делала, когда нас заметила эта — бу­ фетчица... Зачем живут такие люди, как она, на свете, ответь... Есть у них что-нибудь святое и может ли быть?.. Дело я имею с ней все время, — приходится. И каждый раз — обязательно вопрос: — Ну, как ваш молодой человек?.. Не очень пострадал?.. — А где же ваша симпатия?.. Вы не поссорились?.. Глядит на циферблат своих весов, и сама, как этот циферблат,— ни души, ни чувства, один расчет!.. Сознайся, Галчонок, надоели тебе мои длинные послания?.. Ну, это в последний раз. Скоро явлюсь сама». 2 . О собое м есто Пришло, пожалуй, время рассказать о том, что не было ясно Тане,— об отношениях Клавдии Александровны со своим старшим братом, о ее отношении к племяннице. Для этого придется вернуться к минувшим со- . бытиям — сравнительно недавним и совсем далеким... В войну Клавдия Александровна, задолго до того оставившая педа­ гогическую деятельность, пошла опять работать в школу, завучем, ина­ че не на что было бы прокормиться. О Николае она имела самые отрывочные сведения: письма писать он не любил; Клавдия Александровна отвечала тем же; тем более, что брат всегда иронически относился к ее советам, которые, она была уверена,