Сибирские огни, 1957, № 2

кой девушки, не ввязавшись с ней в задорную перепалку,— это было не в его правилах. А девушки, знал Сергей, в таких случаях охотно идут ему навстречу. И он без опаски прикрывал ладонью книгу зачитавшейся в трамвае студентки, бурча ей под ухо милицейским басом: «Девушка, за чтение на голодный желудок — штраф!»; студентка с веселым любопыт­ ством оглядывала Сергея и с вызовом отвечала что-нибудь вроде: «А я из юридического, я сама вас к ответственности привлеку за то, что мешае­ те!» Он без стеснения расталкивал по дороге на танцевальную площадку девушек в речной форме, вскрикивая: «Ой-ой, забыл галоши, мне мокро от этих речников!», на что девушки беззлобно огрызались: «Подумаешь, летчик! Такие летчики на почте марками торгуют!» Он легко, между прочим, сошелся в прошлом году с Зоей. Она как- то сказала ему со свойственной ей резкостью: — А все-таки пустоцвет ты, Сережка! Пустая у тебя жизнь, если по­ думать! Сергея это немного обидело: — Какая нашлась переполненная! Зачем же я тебе нужен — пусто­ цвет? Зоя тряхнула челкой: — Сама удивляюсь!.. Ну, и черт с тобой, что такой, —все равно нра­ вишься... Нравился он ей еще, однако, недолго,— Зоя внезапно и, кажется, всерьез влюбилась в Трофимова. Сергей уступил место без малейшего со­ жаления. — Зоя начала досаждать вспышками ревности, и вообще с нею было все равно что курить возле бензобака — того и гляди, рванет. У Трофимова в отношении к девушкам не было ничего от легкости и непосредственности Сергея. Он не пользовался никакими там шуточками и острословием, чтобы закинуть удочку насчет знакомства, да и не мастер был на них, признаться. Ну, благо, помогал Сергей. А тогда Трофимов без лишних слов задавал намеченному объекту выверенный, стереотипный вопрос: — Вы не скучаете?.. Или того проще, если, по его мнению, это было допустимо: — Скучаешь?.. Многие девушки возмущались его тяжеловесным грубым натиском. От таких и он отмахивался,— не ты, так другая, на наш век хватит. Но многих Трофимовский напор ошарашивал, приводил в растерянность, глу­ шил. И Трофимов умел пользоваться чужой растерянностью. Обычно ос­ торожный, он тут срывался, шел напролом, с ожесточением, без разду­ мий,— Сергей вспоминал те минуты, когда приятель бывал сильно пьян. И так же резко Трофимов рвал, когда ему надоедало. Без жалости и сантиментов. — Чего явилась? — немного покачиваясь на широко расставленных ногах, спрашивал он свою бывшую знакомую.— Я тебя звал, я по гебе плачу? Не пришел — так и не жди... И — руки в карманах — показывал девушке спину, обтянутую темно­ синим кителем. Как бы то ни было, Сергей уважал девушек. Сергею противны были мерзкие слова, смакование всяких подробностей, говорить о которых вслух не принято. Трофимова же это увлекало, Трофимов мог перебирать все это и так и этак, пока не замечал холодной отчужденности друга. — Ладно,— обрывал он сам себя,— Это я между нами одними... Вспомнить об этом Сергею было противно. И еще думал Сергей: чем же для него была Таня?.. При первой встре­ че, когда он подсел к ней на скамейку,— абсолютно ничем, вернее, просто одной из десятков и сотен симпатичных девушек, которые ходят по ули­