Сибирские огни, 1957, № 2

людей с иной точки зрения. И как это оказалось противно, болезненно, мерзко. Вспомнились недобрые слова тети Клавы о Ефросинье Семеновне, Варе, — значит, действительно играла тут роль не одна личная не­ приязнь. Вспомнились разговоры тети Клавы о положении мужа... Но по какому праву тогда тетя Клава считается в порту лучшей ак­ тивисткой? Ведь это не то что возмутительно, до предела несправедли­ в о— все не те слова; это так же, как если бы преступник расследовал дело о краже, матерый поджигатель получал бы премии за тушение по­ жаров. Но неужели заблуждаются десятки людей, и только одна Таня су­ мела добраться до истины? С какой стати поверят они девчонке, когда тетя Клава, если подойти беспристрастно, сделала для них немало полез­ ного? И что, дальше, заставляет ее это делать? Что связывает много лет тетю Клаву с мужем? Что вынуждало ее, нельзя не признать, заботливо относиться к племяннице? Почему, наконец, лакированные туфли опять оказались в Таниной комнате? Вопросы можно было ставить и ставить, без толку и без конца, как все равно дергать по одному волоски из платяной щетки. Одно только стало совершенно ясно Тане,— как вести себя по отношению к тете Кла­ ве. Да точно так же, как вела себя она. Вас не интересуют делишки ка­ кой-то бортпроводницы, — пожалуйста, никто не заплачет. Вы не позво­ ляете касаться собственных дел,— ради бога, избавьте. А туфли пусть стоят на подоконнике. Хоть они и лакированные. Так и потекла с этих пор жизнь в доме, где из троих каждый жил сам по себе. И, кое-что учитывая, кое на что глядя сквозь пальцы, кое-что про­ сто отметая, Таня вправе была заявить, что теперь-то у нее все в поряд­ ке. В общем. 5 . От и до Таня любила и ценила хорошие стихи. Не те, что поражают неожи­ данными рифмами и сравнениями, замысловатыми образами и ступень­ ками строк; ей по душе были стихи простые, где автор как бы говорил с одною нею и чуткими словами будил в ней добрые намерения, или от­ крывал глаза на то, над чем она не задумывалась. Все это к тому, что Тане последнее время часто вспоминались давно прочитанные и теперь вдруг пригодившиеся стихи: Любовью дорожить умейте, С годами дорожить вдвойне. Любовь — не вздохи на скамейке , И не прогулки при луне. Все будет — слякоть и пороша, В едь 'вм есте надо жизнь прожить. Любовь с хорошей песней схожа, А песню нелегко сложить. Как точно это было сказано, словно специально о них с Сергеем Минули первые бездумные дни, когда Таня помнила лишь о лазур­ ных глазах Сергея и его поцелуях. Пришли новые дни, когда Таня смог­ ла взглянуть на Сергея спокойнее, ровнее — выжидающе и, пожалуй, испытующе. Собственно, прогулки, кино, скамейка это продолжалось, и было замечательно, и не теряло прелести от многократных повторе­