Сибирские огни, 1957, № 2

целлулоидовые заслонки, смягчающие солнечный свет,— все, все надо было знать... Таня являлась вместе с другими на совещания — разборы полетов. Комнату заполняли шумные, оживленные, нередко бесцеремонные пи­ лоты, радисты, бортмеханики, — кто в форме, кто в комбинезонах, мно­ гие с планшетами, сквозь прозрачные крышки которых видны были кар­ ты. Мелькал среди них Сергей, — сейчас никто бы и не сказал, что они знакомы с Таней; Сергей с кем-то шут«ил, кому-то улыбался, кому-то что- то наговаривал, — только не с Таней, только не Тане. А ей очень хотелось быть с ним рядом, но она понимала, что это невозможно, и нарочно отса­ живалась подальше. Иногда, однако, на одно мгновение, взгляд синих глаз Сергея перелетал через комнату и встречал Танин взгляд, говорил молниеносно: «Помню, не забываю», и этого Тане хватало надолго. Собирались девушки — другие бортпроводницы; они смотрели на Та­ ню, кто с любопытством, кто с равнодушием, кто доброжелательно, кто, как на пустое место. С ними Таня пока не сблизилась и чувствовала себя на положении новичка, который попал в незнакомый класс и испытывает одно лишь желание — чтобы его никто не замечал. Среди девушек выде­ лялась уже известная Тане Зоя. Встряхивая своей мальчишеской причес­ кой, она бросала то в одну сторону, то в другую короткие звонкие репли­ ки, хлесткие, часто злые. Она не ограничивалась девушками и нередко задевала мужчин, — Тане становилось неприятно, если очередная Зоина реплика относилась к Сергею. Но именно ему почему-то чаще всего и доставалось: — Сережка, чего у тебя глаза красные, — с кем всю ночь на луну любовался?.. — Юрка рассказывал, Сергей, что ты стал поздно домой возвра­ щаться... На свадьбу позовешь? Хотя все это относилось к Сергею, Таня чувствовала себя как на иголках. Единственным утешением для нее было, когда Сергей удачно отвечал, — а это он умел. Разговоры и смех смолкали, как только являлся командир вместе с Иваном Григорьевичем. И начинался разбор, — кого хвалили, кого ру­ гали, кому-то крепко доставалось за то, что он унес ключ от самолета, за ­ держав, таким образом, рейс, кто-то жаловался на отдел перевозок. Не забывали и бортпроводниц, и это надо было особенно учитывать Тане, чтобы избежать ошибок в будущем. Часто звучали на разборах слова «пассажир», «пассажиры». От та ­ кого настойчивого повторения, от постоянных напоминаний Ивана Гри­ горьевича Таня как-то даже теряла представление о том, что пассажиры — это обыкновенные люди и она сама при желании может стать пасса­ жиром; в ее сознании начал возникать образ пассажира вообще, Пасса­ жира с большой буквы, которому нужно было во всем угодить, учесть его малейшие желания и намерения... Странно, — казалось бы, немного освоившись с обстановкой, познав некоторые секреты своей новой профессии, Таня должна была меньше пугаться предстоящего первого рейса. Но получалось наоборот, — чем больше она узнавала, тем больше чудилось ей, что она все перезабудет, сделает не так, и н*а ближайшем же разборе командир экипажа Липатов, такой сухой, суровый, властный, решительно потребует, чтобы ее от него убрали. Да, командиром Таниного экипажа был Липатов, из чего следовало, что ей предстоит летать вместе с Сергеем. Таня поразилась такому совпа­ дению, потом решила, что это Сергей замолвил за нее слово командиру. Конечно, он!.. Но когда вечером они встретились с Сергеем, когда Таня сразу же