Сибирские огни, 1957, № 2

все впереди. Только когда начну,— никак не могу решить. Все наме­ чаю, вот в конце этой недели возьмусь за учебники, вот на следующей^ но проходит и одна неделя, и другая, и то одно дело, то. другое,— так дальше и дальше отодвигаются мои планы. Да и планов-то пока толко­ вых нет, я даже не знаю, что же я на тот год — школу буду кончать или в училище добиваться. И с Сергеем об этом никак не соберусь посовето­ ваться. Представляешь,— каждый день встречаемся с ним, а не могу. То момент неудобный, а чаще просто забываю. Альбом мой — папин пола- Рок с осени, после экзаменов, залег в чемодан, и не представляю тоже, когда он теперь снова увидит свет. В нем и осталось-то чистых семь стра­ ниц, а вот никак не могу их закончить... Эх, Галка, ну тебя с такими грустными разговорами! То есть не те- оя, конечно, а меня. Хуже нет привычки — то в прошлом копаться, то в будущее залезать. Сергей говорит правильно,— надо жить сегодняш­ ним днем. И тогда все просто и ясно. Ведь сегодня у меня — это Сергей. А остальное приложится, оно да ­ же не самое главное... Подумала о Сергее, и все стало на свое место. И чтобы опять что- нибудь не привязалось, кончаю. Все. Точка. Привет». 2 . На во здуш ны х д о р о г а х Человек все время стремится сократить расстояния. Он давно уже обуздал строптивые реки, и сколько ни волнуются они, но в конце кон­ цов покорно тянут за сотни километров и белые пассажирские суда, и по- рабочему одетые в темное — грузовые, и караваны барж, й рифленые полотнища плотов. Человек изрезал землю бесчисленным множеством больших и малых дорог, по которым день за днем, да и по ночам тоже, неторопливо ползут вереницы повозок, текут потоки автомашин. Чело­ век пробросил через поля, леса и горы блестящие нити железнодорожных магистралей. Так просто и не представишь, до чего велика и многооб­ разна, запутанна и сложна эта вот дорожная сеть, цепко охватившая н а ­ шу планету. Только в воздухе, с высоты, открывается она во всей своей широте и удивляет, по-особому волнует непривычного путешественника, почти всю жизнь знавшего географические карты, верившего им, но пора­ женного, однако, тем, что земля сверху — та же географическая карта, на редкость подробная и точная. И, рано или поздно, путешественнику приходит мысль о том, что он видит не все,— он не видит той дороги, по которой его самого мчит в эту минуту такой грузный, лениво покачива­ ющий крыльями, малоподвижный, как это кажется из кабины, и такой стремительный и легкий на самом деле самолет. Впрочем, кое-какие приз­ наки проторенной дороги заметны, потому что- ведь не случайно где-то в стороне и ниже безмолвной тенью проползает вдруг встречный самолет. Но вот его уже нет, облака все плотнее затягивают землю, и, наконец, ос­ тается позади последнее туманное окно, в котором на мгновение мельк­ нула земля; самолет один в целом мире, где внизу только белоснежно­ блестящая, режущая глаза своей ослепительной белизной облачная пена, а наверху бездонное голубое небо,— в почти сказочно красивом, но чу­ жом, холодном, девственно пустынном мире... А все-таки дороги в небе есть, их очень много, они протягиваются все дальше и дальше, они наполнены шумом и движением, самой кипу­ чей жизнью. Их обозначает своим маршрутом серебристый самолет, чья крылатая тень пробежала по сжатому полю, чей гул ненадолго привлек