Сибирские огни, 1957, № 2

лась девка... Ты садись-ка пока на сундучок, она скоро, а тогда чай с то­ бой, дорогой, будем пить... Таня присела на сундучок, застланный старою клеенкой, и огляде­ лась. Обстановка маленькой кухоньки откровенно выдавала не такой уж солидный достаток семьи. Потемневший от времени стол, прикрытый клеенкою поновее, сбитый из досок шкаф на стене, занавешенный бело­ снежной, хоть и местами чиненной простынкой, у дверей неказистые хо­ дики, что по старости лет не могли довольствоваться одною гирькой,— на ней для тяжести висел еще замок,— сундук, на котором сидела Таня, пара крашеных табуреток —- вот и вся обстановка. Основное же место занимала здесь русская печь, на лежанке которой красовалась вязка лу­ ка да, свернувшись клубком, безмятежно дремала тигровая кошка... — Расскажи-ка, ну, как ты и что,— подсела к Тане Ефросинья Се­ меновна.— Я от Федора добивалась, да поди-ка, узнай у него... Слушая Танин рассказ, Ефросинья Семеновна согласно кивала го­ ловою: — Вот и слава богу, и отлично!.. Не в форме, а в своей домашней одежде, она казалась Тане еще ласковей и уютнее, чем в поезде, и Таня старалась рассказать о себе так, чтобы ясно было, что дела у нее идут как нельзя лучше,— не из хвастов­ ства, а чтобы доставить удовольствие Ефросинье Семеновне, вот для чего. — Ну, поди ж ты, загнала сюда нас Варюха, и сидим тут, как не­ прикаянные! -г- вдруг сказала в полный голос Ефросинья Семеновна.— Скоро ты там, ученая дочь? — Все! — сейчас же откликнулась дочь, словно только и ждала это­ го возгласа, и появилась в дверях. — Здравствуйте, Таня, проходите, по­ жалуйста, в комнату... Невысокая, востроносая, с детским маленьким подбородком и юрки­ ми глазами, стремившимися сразу все осмотреть и выглядеть, она была, как и мать, хлопотлива, заботлива, говорлива. Поправляя на ходу свой знаменитый «перманет», Варя быстро собрала со стола и переложила на комодик, застланный ручного вязания скатертью, учебники и тетради, подтянула ногою сбившийся в кучу половичок-дорожку, подставила Та­ не стул с гнутою спинкой —- единственный такой стул в комнате,— говоря при всем этом: — Просто ужас, ужас, что такое геометрия, Таня,— вы не обижае­ тесь, что я так вас называю?'— мне мама о вас рассказывала... Вы счаст­ ливая, что вам с геометрией дела не иметь на экзаменах... — Ей с другим придется дело иметь,— отозвалась с кухни Ефро­ синья Семеновна, возившаяся с приготовлениями к чаю.— А твоя гео­ метрия — что?.. — Вы, мама, не знаете, так и не говорили бы,— обиделась Варя. — От одних аксиом голова кругом идет... — Меньше б к Лешке косматому бегала, и голова бы на месте бы­ ла,— не замешкалась с ответом мать. Варя от возмущения даже приостановилась в своем стремительном движении по комнате: — Да как вы скажете такое, мама?.. Когда я к нему бегала?.. Если вчера, так мне учебник надо было, а позавчера я и не бегала вовсе, он сам к нам заходил, когда вас дома не было... И, уже обращаясь к Тане, добавила: — А косматый, это у него такие волосы — не лежат... Кто стрижется в срок, у того лежат, небось, отодвинула Ефро­ синья Семеновна марлевую занавеску на двери,— Ты беги-ка, аксиома, в магазин, пока не закрыли,— гостью чем будем угощать?..