Сибирские огни, 1957, № 2

эпохе, во всяком случае, требовать его в любом случае и ото всех поэтов — нельзя . Н. Алексеев свободно владеет и я зы ­ ком классической поэзии, и народным разговорным языком . В этом — лексиче­ ское богатство поэмы «Первая барри­ када». Р а зв е не в лучших традициях класси­ ческой поэзии сказано о Зине, которая прощается с погибшим Ионычем: Ей бы «любит-не-любит» гадать, Лепестки обрывая ромашек... Ей не холод бы губ целовать Под напев похоронного марша. Но как можно упрекать за неблагозву­ чие, за повтор, за неуклюжий оборот строфу, в которой крестьянский парень Алексеич сравнивает себя и модную ба­ рыньку: У нее соловьины слова, Соком вишенья крашены губы. Говор мой — будто рубят дрова, Тяп да ляп — говор рубленый, грубый. Самый смысл этой строфы никак не передашь вылощенным стихом. Д ал екая от точного созвучия ассонанс­ ная рифма, столь свойственная фолькло­ ру, может показаться кому-либо небреж­ ностью поэта: Подтянул поясок поутру... Ну, бодрее! Чем ты не красавец? Пусть и не было крохи во рту, И в суме ничего про запасец... Но к этой рифме нас подводит все пре­ дыдущее словесное оформление, весь простонародный строй мыслей деревен­ ского парня: «Соловка манил», «зачина­ ла» , «Мне б на плечи овчину шубенки!». В «Первой баррикаде» Н. А л ек сеевн е до конца очистился от словесного хлама. Встречаются здесь длинноты и недоде­ ланные строфы , изменяет подчас поэту чувство художественной меры. Хороший образ Ионыча вдруг начи­ нает мельчать, когда автор пытается по­ казать его человеком насмешливым, с юмором. Есть такое выражение: «Пить чай вприглядку» . Ионыч разворачивает это в целый рассказ , да еще сообщает, будто новинку,, им придуманную: Стол.' На нитке висит сахарок. Всей застолицею соберутся, Покусают глазами кусок И хлебают из беленьких блюдцев. Достаточно сказать: «Чай впригляд­ ку», как у чи тателя сама собой возни­ кает в воображении подобная картина. Рисовать ее — значит мешать работать читательскому воображению, разъяснять известное. Х арактеризуя Федулкина, Ионыч гово­ рит, что его, кто-то «мешком ошарашил». Снова нам понятно это шутливое народ­ ное определение. Нет! Ионыч с серьеэ- • ным видом рисует картину этого самого процесса «ошарашивания». Получается неостро, скучно. Н. Алексеев употребляет немало об­ ластных слов, в основном — псковских и тверских: вручина, зыбель , родиха, вальмище. В обрисовке образов деда Андрея и Тимофея, они — на месте. Но вот целая глава называется «Зимари» . Зимарь — тоже псковское словечко, означающее борова, покинутого до дру­ гого года на корму. А в поэме зимарями названы ребятишки, которые на барри­ каде прикрывали огнем отход дружинни­ ков. Такое сопоставление невозможно понять ни в реальном , ни в символиче­ ском плане. Словесный мусор остался . Но в этой поэме, как никогда раньше, И. Алексеев показал себя незаурядным и самостоя­ тельным мастером поэтического языка . Мастером, который умеет сплавлять бо­ гатства литературной и фольклорной лексики и гибко использовать их в соот­ ветствии с художественной задачей. Поэма «П ервая баррикада» — лучшее произведение Н. Алексеева, оно зани ­ мает самостоятельное место в ряду поэ­ тических произведений советской ’ лите­ ратуры , посвященных революционному прошлому нашего народа. На протяжении своей творческой био­ графии Н, Алексеев несколько раз под­ ступал к ленинской теме, к образу Владимира Ильича: в стихотворениях «Ленин на тяге» , «Р уж ье Ленина», «Л е ­ нинское слово», в поэме «Ленинское зна­ мя». В большинстве своем эти подступы были неудачны. Живое изображение «самого человечного человека» подме­ нялось казенными, риторичными форму­ лировками. Лишь в стихотворении «Ленин на тяге» ощутились некоторые живые ч ер ­ ты Ильича, проявилось эмоциональное, художественное выражение народной любви и близости к своему вождю. Имен­ но от этого стихотворения, проникая сквозь шаблонную риторику ряда стихов, протянулись прямые нити к поэме «Р ож ­ дение ленинской «Искры». О преемственности революционных традиций, о ленинизме, как итоге рус­ ской и общечеловеческой прогрессивной культуры , о русской поэзии, как верной спутнице революции, говорит поэма Н. Алексеева . Поэт изображает Ленина крепко свя­ занным с народом, с общенародной куль­ турой. Смело и очень оправданно сбли­ ж ает он образы Ленина и Пушкина. Ильич находился под надзором в Псков­ ской губернии, недалеко от Михайлов­ ского, где был в ссылке Пушкин. Ильич очень любил Пушкина-поэта, томик его стихов возил в шушенскую ссылку и привез с собой в Псков. Здесь , на Псковщине, сохранилось осо­ бенное, какое-то родственное, отношение к великому поэту. Кузнец Ионыч, напри-