Сибирские огни, 1957, № 2

цесс создания и накопления новых поэ­ тических ценностей. «Возвращение» уже исполнено раз­ думья, критического взгляда на свой многолетний труд поэта. Лирический за­ чин создает настроение задушевности и легкой грусти, которая всегда сопутст­ вует посещению мест, где прошло дет­ ство: Где вы ныне, отческие дымы? Только вербы, ветви наклоня, ■Как чужие машут: — Мимо, мимо. Не признав за своего меня. За холмом, где залегла ложбинка. На шаги, замедленные чуть. Прибежала с берега тропинка. Предложив с дороги отдохнуть. В этих родных местах , ставших не­ много чужими, среди . старых верб, не при знавш их странника , поэт вверяется только тропинке, которая приведет к до­ м у отца: Я иду походкою мальчишки — То впробежку, то едва плетусь, На боку в суме дорожной — книжки. Будто школьник я... как будто бы учусь... Очень правдиво , что в краю детства, п еред встречей с отцом, старый поэт чувствует себя мальчишкой . И книги на ■боку вы гл яд ят по-школьничьи, хотя он н есет свои собственные, им самим напи­ санные , книжки . Сравнение со школьни­ ком подготавливает все остальное сти­ хотворение: старому поэту перед столет­ ним отцом , действительно , приходится д ерж а ть экзамен . С тарик упрекает сы на за то, что тот прожил много, а книг написал мало, хотя в детстве был приучен к труду — Лапти плел. Пусть дело невелико. Лыко было нужно мужику. И как слово в ладной книге, лыко Находило нужную строку. На упреки отца поэт отвечает: — Старость... Не находит лыко верных строк. В стихотворении «Возвращение» под­ нята тема, которой не так уж часто к аса ­ лась наш а поэзия: о сущности литерату ­ ры , о требованиях к ней со стороны н а ­ рода. Старик-отец выдвигает целую про­ грамму литературных оценок. Ему не нравится,, что в книгах много слов «ж е­ ваных и жж ены х и з столбцов раску ­ ренных газет» , что «книжонки» у нас вроде «пашни мелковатой» , за которую «не дал бы трудодня» , что нужны книги, достойные «трудовека , а не трудо­ дней». К сожалению , разговор отца с сыном остается незаконченным , внезапное по­ явление внука преры вает разговор и... стихотворение. Нам известно это стихотворение в пер ­ вом, неопубликованном варианте. Оно не заверш алось появлением внука в послед­ ней строчке. Собирались другие сыновья, правнуки, разговор становился общим. Поэт смотрел на свою молодую родню, главой которой был его столетний отец, и Думал: Так шуми же, добрая дуброва, Отрастелка дуба одного. И в первом варианте поэт не до кон­ ца развернул свои мысли, не довел их до философского обобщения. Но вычер­ кивание концовки вместо ее углубленной доработки значительно обеднило сти­ хотворение. Кстати, до опубликования оно назы валось не банально — «Возвра­ щение», а теплей, оригинальней, с хоро­ шей поэтической аллитерацией — «Доб­ р ая дуброва». В «Возвращении» отобразилась внут­ ренняя борьба в сознании поэта: он уже хочет глубоко и искренне переосмыслить свое творчество и вообще судьбы поэзии, но ещ е не реш ается до конца расковать свою мысль , поднять ее до самостоятель­ ных обобщений. Мы помним, что Н. Алексеев, крити­ куя себя за «эстетический груз буржуаз­ ной поэзии», ссылался на те свои стихи, в которых были использованы охотничьи впечатления. И действительно, в течение ряда лет он почти совсем не касался «охотничьей» темы. Только в пятидеся­ тых годах вышли сборники «У костра», «Костры и зори», книжка для детей «Перепелка» . Но поэт свой богатейший опыт охотника и природоведа воплотил в прозаических рассказах . Для Н. Алексеева каждая деталь охо­ ты составляет невыразимое наслажде­ ние, а характеры людей прежде всего проявляются в их охотничьих качествах. С великолепным юмором изображена в рассказе «Комиссия» вся прелесть трудностей и приключений, которые встречаются на пути охотников. В ряде рассказов выведены полнокровные обра­ зы — доктор Серебрянский, юрист Ми­ ловидный, молчаливый умелец Уралов, сложный характер Харитона Хорькова. Это, так сказать , различные типы охот­ ников, богатые индивидуальными чер ­ тами. Вот, например, Харитон Хорьков. Он браконьер, мелкий пакостник, который постоянно врет, чтобы выпутаться из разных неприятностей. Но врет он как-то равнодушно, а когда его все же разобла ­ чают, то покорно принимает разоблаче­ ния. Он не злостный бандит. Он искренне убежден, что птица — ничья и никто никаких законов не может на нее уста ­ навливать. Но если уж установили, и все вокруг согласны с этим, то Харитон пы­ тается всегда выкрутиться, отдать, так сказать , дань человеческой «несправед­ ливости». Хорьков не считает себя виноватым, но чувствует, что в глазах всех окруж а­