Сибирские огни, 1957, № 2

— Боже, как ты похожа на Николая! Я ведь любила его, Танюша, очень любила, а он... Она резко оборвала себя: — Ну, об этом теперь не стоит... Важно, чтобы ты почувствовала, что он был не совсем справедлив ко мне... И ты... Тетя Клава без перехода, сразу, заговорила требовательно, даже властно: — Ты'должна, Танюша, сейчас же, вот с этой минуты, понять, что ты не в гостях, а дома... Чтобы не было больше, как сегодня с хала­ том,— «свое», «ваше»... Странно, именно это требование, почти приказание, больше, чем ласковый тон до того, заставило Таню совершенно по-другому взглянуть на малознакомую квартиру, на обстановку, мебель, на тету Клаву, на дядю Федора, копающегося в огороде,— на все. Вот эти фигурные розетки, кра­ сивые чашки, буфет с зеркальными стеклами,— ко всему надо привыкать, потому, что это отныне, ее, Танин дом... И, кажется, впервые после смерти отца, после сумбурных, тягостно-пасмурных дней, помчавшихся затем, волна неопределенности, настороженности, мрачного ожидания отхлыну­ ла, наконец, от сердца Тани. Она дома,— все почти в порядке. Дома... Словно желая поскорее до конца войти в эту новую обстановку, Таня вскоч.ила и, засучив рукава с в о е г о нарядного халата, принялась соби­ рать со стола грязную посуду. Тетя Клава с улыбкой следила за ней, еще не привыкшей ко всем особенностям незнакомого хозяйства, — то одному недоставало места, то другое не находилось,— и, когда надо было, прихо­ дила на помощь... — Где тут у вас опустить письмо? — вспомнила Таня, уже прибирая свою постель. — У нас с тобой, милая,— подчеркнула тетя Клава,— почта рядом, в аэровокзале.— Взвесив на руке пухлое Танино послание, она спросила с хитрецой:— Знакомой?.. Или зна-ко-мо-му?.. — Что вы? Подружке... Краснеть было лишним, потому что рыжий Костя, обозначенный в письме одною буквой К., ни по секрету, ни без секретов, в счет идти не мог, но Таня все же покраснела... — Подруге не возбраняется,— кивнула тетя Клава. —А знакомых другого сорта... опекать я тебя, конечно, не буду, достаточно взрослая сама... но мой добрый совет — не увлекайся. Она потрепала совсем красную Таню по щеке: — Что ты, глупышка, я правильно говорю. Не думай, что ты твердо­ каменная, сама не заметишь, как завертишься... А за такой, как ты, табуны ходить будут, особенно здешних — авиаторов... Нет, нет, мой совет — вы­ брось все пока из головы,— время будет, наверстаешь. Сейчас тебе главное — найти подходящее дело, определиться. Вот,— тетя Клава сама шла навстречу вопросу, особенно волновав­ шему Таню. И, чтобы сразу решить его, а попутно... попутно прервать разговор, которым тете Клаве, похоже, нравилось мучить племянницу, девушка подхватила: — Да, да, это я и хотела спросить... Что же мне теперь, тетя Клава? В школу?.. На работу?.. — Ничего пусть тебя не беспокоит, милая! — тетя Клава взглянула на маленькие ручные часики. — У меня сегодня женсовет, опаздываю... О тебе все решено... — И?..— замерла в ожидании Таня. — И пока...— тетя Клава полезла в шифоньер за .платьем.— Пока ты отдохнешь...— она перевела дыхание, отцепив «плечико» в самой глу­