Сибирские огни, 1957, № 1

— Убили! — ответил Герасим. — Кого?! —- Ее убили. — Обожди, обожди, кого это? — жандарм даже привстал. — Медведицу, кого еще! — вздрагивая плечами, Дроздов вновь пошел к камельку прикурить. Жандарм, потупясь, проговорил: — Так это, оно, всяко бывает. Только я, видишь, ничего не понял... Велев Савостьянову собираться, чтобы продолжать этап, он вышел во двор. — Далеко ведут? — негромко спросил Макаров. — Ближе к Туруханску. — Откуда? Услышав ответ, Макаров сказал: — Фамилии вашей что-то не встречал, хотя сам из тех мест! Савостьянов улыбнулся: — А я вас сразу узнал,— он вопросительно поглядел на Дроздова, потом на Макарова. Максим утвердительно кивнул: — Можно! — Сразу узнал!—продолжал. Савостьянов.—Помните «Чижика», что листовки на базаре расклеивал? — Это вы — «Чижик»?! — Макаров рванулся к Савостьянову. — Да, Максим Ильич, я! Они обнялись, расцеловались. — Смотрите, как подрос! — продолжал удивляться Максим Ильич. — «Чижик»! Неужто ты? Сколько же тебе? — Двадцать три. — Сидел? — Два года. — Ну, это еще не так страшно... Что нового? Савостьянов нахмурился: —- Есть новости всякие. Многие арестованы. Профсоюзы разгромле­ ны. Башев умер в тюрьме. Всем поклон от Орлова Константина Дмитри­ евича. — Где он? — Встречались давно, теперь не знаю. — Может, о доме, семье моей что известно? Савостьянов медлил. — Говори же! — Давно не получал писем? — За шесть лет ни одного... — Значит, разговор долгий,— Савостьянов вновь вздохнул.— И ко­ роткий... Твоя жена умерла после родов... Сын растет. Кажется, Санькой назвали... — Довольно! — Максим скрипнул зубами.— Довольно... Сутулясь, он прошелся, затем встал против окна, уперся руками в косяки. Под окном стояли запряженные лошади, над ними и над кошев­ кой кружился снег, напоминая далекое... Но это было, как будто только что было... Стоит лишь вскочить в кошевку, взмахнуть бичом, « лошади, грабастая снег, вихрем помчат ми- . мо вешек, обозначающих дорогу в село Покровское, где живет она — Н а ­ дюшка, скромная, тихая девушка... Жена... Мать сына... Покойница... Н а ­ дежда, Надежда, что же не дождалась ты?.. — Слышите, идут! — Герасим Дроздов поднялся. Вошел жандарм. — Поняли ли теперь, ваше благородие, о чем речь-то шла? — спро­