Сибирские огни, 1957, № 1

— Максим, может, угомониться пора тебе? Неловко придерживая культей чайное блюдце, Максим Ильич разме шивал в нем мыло. Услышав голос отца, оглянулся веселый, сияющий: — Ты, папаша, о чем? • — Не ходи на сходку, сынок. Не тронь их. Не наше дело, погалдят и разойдутся. — Нельзя, отец, мне поручила партия. — Партия! В ваших партиях окаянный не разберется! Которая твоя-то? — Партия большевиков. — А ей чего надо? — Ей ничего не надо. Она за то, чтобы передать власть в руки рабо­ чих и крестьян. — Зачем? — А вот послушай! — Максим отер лицо полотенцем, поданным Ка­ териной, встряхнул головой и вдруг запел: Весь мир насилья мы разрушим До основанья, а затем Мы наш, мы новый мир построим,— Кто был ничем, тот станет всем! Максим приблизился к отцу, обнял его, улыбнулся: — Такую пес^ю не слыхал еще? — Да ну вас! -— отмахнулся старик. * * * В ожидании Максима Ильича деревенский народ разделился на две неравные части. В стороне небольшая кучка топталась вокруг Евграфа Парфеныча, другие вихревой тучей колыхались перед Гаврилой Кривым и Никитой Ореховым, который в ярости сломал костыль и теперь, чтобы устоять на одной ноге, придерживался за Горемычного. — Сюда, сюда! — закричал он, увидев подходившего Макарова.— Максим Ильич, на телегу залезь! Максим поднялся на телегу, снял выгоревший солдатский картуз. — Гляди-ко, гляди-ко, виски-то белые! — зашушукались женщины.— И рука-то без пальцев! — Товарищи, дорогие сельчане! Поклон вам от революционных ра­ бочих Питера! — сказал Максим Ильич и оглянул свою родную убогую деревеньку, клочковатые поля вокруг нее, пеструю толпу народа. >— А еще поклон вам, дорогие земляки, — продолжал Максим после некоторой паузы, — от товарища Ленина, нашего дорогого вождя! А\еня и многих других солдат послал он в деревни, чтобы помочь вам. — Ты сперва скажи, кто это — Ленин? — выкрикнул кто-то из ком­ пании Евграфа Парфеныча. — Кто он — пусть сам народ разберется, — ответил Макаров. — Ленин против войны. Он за власть рабочих и крестьян, за новую жизнь трудового народа. — А о земле говорит что? — Вся земля — крестьянам! — Правильно! — закричал Гаврила Кривой. Постой! — замахал руками Евграф Парфеныч. — Ты вот, Максим Ильич, мастак на словах, а на деле... вишь, оно что получается... — Ты говори ясней! — потребовал Максим.